Стадии развития религии по системе Р. Белли

Типы религиозных организаций:

ЦЕРКОВЬ – тип религиозной организации со сложной, строго централизованной и иерархизированной системой взаимодействия между священнослужителями и верующими, осуществляющая функции выработки, сохранения и передачи религиозной информации, организации и координации религиозной деятельности и контроля за поведением людей. Церковь, как правило, имеет большое количество последователей. Принадлежность к церкви определяется не свободным выбором индивида, а традицией. На уровне церкви четко разделяются управляющая и управляемая (масса верующих) подсистемы.

ДЕНОМИНАЦИЯ (дословно "смена имени") – промежуточный тип религиозной организации, в зависимости от характера образования и тенденции эволюции соединяет в себе черты секты и церкви. От церкви она заимствует относительно высокую систему централизации и иерархический принцип управления, отказ от политики изоляционизма, признание возможности духовного возрождения, а, следовательно, и спасения души для всех верующих. С сектой же ее объединяет принцип добровольности, постоянной и строгой контролируемости членства, претензии на исключительность установок и ценностей, идея богоизбранничества.

СЕКТА - возникает в результате отделения от церкви части верующих и священнослужителей на основе изменения вероучений и культа. Характерными чертами секты являются: сравнительно небольшое кол-во последователей, добровольное, постоянно контролируемое членство, стремление отгородиться от других религиозных объединений и изолироваться от мирской жизни, претензии на исключительность установок и ценностей, убеждение в «избранничестве Божьем», проявление оппозиционности и непримиримости к инакомыслящим, отсутствие деления на священнослужителей и мирян, провозглашение равенства всех членов организации.

ХАРИЗМАТИЧЕСКИЙ КУЛЬТ – одна из разновидностей сект, отличающаяся процессом формирования. Он создается на основе приверженцев какой-то конкретной личности, которая признает себя сама и признается другими в качестве носителя особых божественных качеств (харизмы). Основателем и руководителем такой религиозной организации объявляется либо самим Богом, либо представителем Бога или какой-либо сверхъестественной силы (Сатаны, к примеру). Харизматический культ, как правило, малочислен, в нем в более яркой степени выражены претензии на исключительность, изоляционизм, фанатизм, мистицизм.

Одним из важнейших понятий в религиоведении - понятие "религиозность". Оно характеризует качественную и количественную определенность субъективного усвоения религиозных ценностей и норм, их влияние на поведение, жизнедеятельность верующих и религиозного сообщества. Религиозность - это мировоззренческая ориентация индивида и группы, выражающаяся в совокупности религиозных свойств сознания, поведения, взаимоотношений; религиозность - это отношение к религии. Религиозность лежит в основе типологии общественных групп по их отношению к религии. Принято выделять людей религиозных и нерелигиозных. Среди религиозных выделяют следующие типы: 1) Убежденные верующие: в их сознании доминируют религиозные идеи; религия играет решающую роль. Они тщательно соблюдают обряды, праздники и посты, читают религиозную литературу, знают вероучение и культ, принимают активное участие в жизни религиозной общины; 2) Традиционные верующие: в их сознании религиозные идеи пребывают в равновесии с нерелигиозными. Религия играет важную, но не решающую роль. Они соблюдают только главные обряды и отмечают большие религиозные праздники, вероучение знают в самых общих чертах, информированы про культ; 3) Сомневающиеся верующие: в их сознании доминируют нерелигиозные идеи, религия почти не влияет на их поступки. Они не знакомы с вероучением, культом, практически не связаны с религиозной общиной. Среди нерелигиозных выделяют следующие типы: 1) Неверующие: они сознательно не приемлют для себя веры в Бога, не признают канонов, догматов, религиозных культов, но при этом не пытаются отстаивать своей мировоззренческой позиции в своем окружении; 2) Атеисты: они отрицают существование Бога, загробного мира, бессмертие души. Как правило, атеисты толерантны к убеждениям других, но отстаивают свою точку зрения на религию; 3) Индифферентные: они одинаково равнодушны как в вере в Бога, так и к неверию в него, просто не интересуются религией. Религиозность может существовать в них в скрытой, латентной форме и проснуться при определенных обстоятельствах.

В обществе в целом в зависимости от доминирования религиозных или нерелигиозных индивидов (а также степени их влиятельности), влияние религии может развиваться в двух противоположных направлениях: секуляризации и сакрализации.

Сакрализация (от лат. sacer - священный) - это наделение предметов, вещей, явлений, людей "священным" (в религиозном смысле) содержанием, подчинение политических и общественных институтов, социальной и научной мысли, культуры и искусства, бытовых отношений религиозному влиянию. В основе сакрализации лежит признание священного в противовес мирскому, светскому, подчинение Богу, в результате чего мирское, повседневное приобретает божественный смысл. Сакрализация способна приобретать следующие формы:

Клерикализм (от лат. clericalis - церковный) - отрицание прогрессивных достижений культуры и демократии (по крайней мере, тех, что способны подорвать доминирующее положение церкви и религии), последовательное преследование проявлений свободомыслия.

Фанатизм религиозный (от лат. fanaticus - неистовый, исступленный) - слепая, доведенная до крайней степени приверженность религиозным идеям и стремление к неукоснительному следованию им в повседневной жизни, нетерпимость к иноверцам и инакомыслящим.

Изуверство религиозное - крайнее выражение фанатизма, заключающееся в совершении во время отправления культа действий, причиняющих вред психическому и физическому здоровью человека: моления истязательного характера (самобичевание, распятие, оскопление и проч.), целенаправленное доведение до физического и морального истощения, осуществление бесчеловечных способов религиозного наказания (побивание камнями), истязания или убийство по религиозному признаку.

Секуляризация (от лат. saecularis - мирской, светский) - процесс освобождения различных сфер общественной и политической жизни, индивидуального сознания, деятельности и поведения людей, социальных отношений и институтов от влияния религии. Снижение влияния религии выражается в сужении круга выполняемых ею в обществе функций, в отчуждении церковной собственности в пользу государства, выведении образования из-под опеки церкви, в развитии светского искусства, светской морали. Как правило, секуляризация есть следствие свободомыслия.

Свободомыслие религиозное - это направление общественной мысли, которое отвергает религиозные запреты на рациональное осмысление догматов веры и отстаивает свободу разума в поисках истины. Общими чертами для многочисленных форм свободомыслия являются признание права человеческого разума вторгаться в сферу религии, критическое отношение к религии и противопоставление религии иным ценностным ориентирам. Различают следующие формы свободомыслия:

Светский гуманизм - отстаивание достоинства человеческой личности, ее право на свободное духовное развитие без диктата религии.

Богоборчество - осуждение богов за попущение злу и неустройство мира, за их равнодушие к людским страданиям, несправедливость и жестокость ("- Я не Бога не принимаю... я мира им созданного, мира-то Божьего не принимаю" (Ф.М. Достоевский "Братья Карамазовы").

Религиозный нигилизм (часто совпадающий с моральным) - выражается в дерзком и циничном отвергании духовных (прежде всего, в религиозном смысле) ценностей ("Если Бога нет, стало быть, все позволено!").

Религиозный индифферентизм - безучастие, безразличие, равнодушие к религии (может являться как следствием осознанных размышлений, так и просто леностью мысли).

Антиклерикализм - осуждение притязаний церкви на светскую власть, на диктат в сфере образования и культуры (может быть свойственен и верующим, но опасающимся церковного произвола личностям).

Религиозный скептицизм - выражение сомнений в отношении истинности религии или отдельных ее сторон. Возникает в результате сопоставления религиозных канонов и догм с жизненными реалиями, с фактами церковной истории, даже сравнение канонов и догм между собой, так как они нередко противоречат друг другу.

Пантеизм - сопоставление Бога со Вселенной, мысленное отождествление Бога и Природы. Различают материалистический (божество растворяется в мироздании ("природа есть не что иное, как Бог в вещах") и идеалистический (божество растворяет мироздание в себе) пантеизм.

Деизм - признание Бога творцом мироздания и отрицание его участия в событиях природы, его невмешательство в закономерный ход событий. Сторонники деизма убеждены в наличии некоего разумного творца мироздания, сложного, но закономерного и познаваемого. Творец выступает не как нечто сверхъестественное, а как такая же естественная и закономерная первопричина.

Натурализм - отрицание всего сверхъестественного, опора исключительно на естественнонаучные знания: существует только природа, а человек и общество - неотделимая часть природы.

Атеизм - отрицание веры в сверхъестественные силы и существа, критика самих основ религиозного миропонимания. Воинствующий атеизм - не только отрицание, но и преследование веры, культа и их носителей.

В настоящее время свободомыслие не имеет такого важного значения, ибо большинство государств являются светскими и демократическими: в них церковь отделена от государства и провозглашена свобода совести (может именоваться также свободой вероисповеданий, хотя это понятие несколько уже). Между государством и религией, между обществом и религией могут существовать различные взаимоотношения, которые можно разделить на три типа:

1) Веротерпимость - привилегированное положение в государстве одной из религий при признании права на исповедание иных религий.

2) Свобода вероисповеданий - свобода выбора религии и отправления религиозных культов.

3) Свобода совести - право исповедать любую религию или вовсе быть неверующим, в более широком смысле - свобода от любого духовного насилия. Насаждение официального свободомыслия уже нарушает свободу совести (и фактически перестает быть свободомыслием).

В исторической ретроспективе можно выделить несколько этапов взаимоотношения общества и религии:

1) Стихийная веротерпимость Древнего мира, которая объяснялась тем, что не возникало сомнений в реальности существовании ни своих, ни чужих богов.

2) Религиозная монополизация государственной и общественной жизни, которая была свойственна эпохе Средневековья, когда церковь контролировала или пыталась контролировать все аспекты жизни, или же сливалась с высшей государственной властью (Папская держава, халифаты исламского мира).

3) Эмансипация (освобождение) государства и общества от религиозной монополизации, начавшаяся в эпоху Возрождения.

4) Веротерпимость, свобода вероисповеданий и совести, свойственные, прежде всего, европейским государствам начиная с 18 века.

В настоящее время соблюдение принципа свободы совести неодинаково. В некоторых государствах при формально декларируемой свободе совести существуют привилегированные религии или религиозные направления: ислам в арабских странах, католицизм в латиноамериканских или западноевропейских, православие в Греции. Особый статус той или иной религии зафиксирован в конституциях 42-х государств, в других законодательство требует при занятии высших должностей принесения религиозной присяги или принадлежности к официальной церкви. В отдельных государствах (Саудовская Аравия, Пакистан) религиозное влияние распространяется на большинство сфер общественной жизни, функционирует мусульманское право, атеизм запрещен. В Израиле государственной религией является ортодоксальный иудаизм, а раввинат Израиля обладает широкими полномочиями в сфере политики, государственного управления, регуляции брачно-семейных отношений.

Лекция 2. ПЕРВОБЫТНЫЕ ФОРМЫ РЕЛИГИИ.

Формирование верований предполагает обязательное наличие разума, способности к абстрактному мышлению, воображению, что было свойственно кроманьонцу, относящемуся к типу "человека разумного" (появился около 40 тыс. лет назад). В настоящее время наука еще не может дать окончательный ответ - были ли религиозные представления у неандертальцев, или же нет, поскольку имеются только косвенные доказательства. Религия не могла не появиться у "человека разумного" уже на самой первой ступени формирования его разумности. Ни один из известных науке народов не миновал этой обязательной стадии становления духовной культуры. Религия рождалась в мифологической культуре как непосредственно-чувственная реакция на реалии первобытной действительности. Невозможно точно выявить самую раннюю форму первоначальной религии.

К ранним формам религии относятся:

Аниматизм ( от лат. animatus – одушевленный) – представление о безличной силе, действующей в природе, оживотворяющей, одушевляющей ее и оказывающей влияние на жизнь людей. С представлениями о неперсонифицированной сверхъестественной силе связывалась всякая удача человека. В зависимость от этой силы ставилась успешность хозяйственной деятельности. Чаще всего проявляется в наделении животных человеческими качествами.

Анимизм (от лат. anima – дух, душа) – вера в духов и души (дух камня, озера, человека), представление о существовании духовных (нематериальных) сущностей и существ и вера в возможность общения человека с ними. Предполагается, что к этому человек пришел в связи неудачами, которые часто случались в то время, желанием задобрить некие могущественные силы, которые их вызывали.

Тотемизм (происходит от индейского «тотем», «от-тотем» – его предок, его род) – вера в происхождение человека от животных или растений вообще, первобытное представление о существовании кровнородственной связи между членами человеческого коллектива, с одной стороны, и тем или иным видом животных или растений – с другой, реже – с неодушевленными предметами. Объект поклонения (тотем) считался предком-покровителем племени, рода. Проявлялся в различных формах: иногда животное было табу, к ним запрещалось прикасаться, не то, что убивать; иногда их убийство происходило по особому ритуалу, поскольку с этим связывался переход силы и прочих качеств от зверя к человеку. Выделяют: 1. Групповой тотемизм (родовой, клановый); 2. Тотемизм фратрий (внутриродовых групп); 3. Тотемические «брачные классы»; 4. Половой тотемизм; 5. Индивидуальный тотемизм (разновидностью этого тотемизма может считаться нагуализм - вера в личных покровителей-животных).

Фетишизм (от франц. fetiche, португ. feiticо – амулет, талисман, идол) – поклонение неодушевленным предметам, к-рым приписываются сверхъестественные, магические свойства. Объектами поклонения – фетишами – могли быть камни, палки, деревья, части тела животного – любые предметы, почему-либо поразившие воображение человека: необычностью формы, цвета или размера. Они могли быть естественного происхождения или созданы человеком (особенно фетиши - изображения предков, человекоподобные фигурки - идолы). Формы почитания фетишей разнообразны: от принесения им жертв до вколачивания в них гвоздя с целью причинить духу боль и тем самым вернее заставить исполнить адресованную ему просьбу. У некоторых народов существовал обычай благодарить или наказывать фетиш. Если фетиш не выполнял свои функции, его заменяли другим. Иногда фетишем становилась частица почитаемого объекта (камешек со священной горы). Фетиши в виде амулетов (от лат отстранять, отвращать распространены и по сей день, им приписывается магическое свойство отвращать от человека несчастья и приносить удачу, всячески оберегать от бед и неприятностей. Обычно амулет носился открыто, на виду, а талисман (от греч. телесма - посвящение) прятался от посторонних глаз.

Магия – система действий и обрядов, совершаемая с целью повлиять сверхъестественным путем на явления природы, животных или человека и которая должна вызывать ответные действия. Первоначально магия была неотделима от материальной практики, и, собственно, является не самостоятельной формой религии, а элементом прочих форм верований. Магия различалась по сферам действия: медицинская, охотничья, хозяйственная, любовная, военная, черная. Пример – ритуальные пляски с символическим поражением изображения животного или врага. По способу воздействия выделяют контактную, имитативную, парциальную, вербальную магию (возможны смешанные типы). Считалось, что магические действия способны осуществлять немногие избранные, наделенные особой, нередко передаваемой по наследству силой: поэтому магом, колдуном мог стать лишь обладающий такой силой (а также, вероятно, задатками лидера и способностью к психологическому воздействию) человек (представления о волшебной силе колдунов и вождей сохранялись вплоть до Средневековья, когда подобными магическими свойствами наделялись монархи, способные якобы исцелять наложением рук). Как полагали, подобные люди могут непосредственно соприкасаться с миром духов и воздействовать на природу и людей: вызывать дождь, привлекать животных, обеспечивая удачную охоту, исцелять от болезней, всячески заботиться о благосостоянии рода-племени. Наиболее древними являются магические обряды, обеспечивавшие удачную охоту, которые одновременно являлись культовым действом, тренировкой, психоэмоциональной подготовкой, обучением (для новичков). Дж. Фрезер разделяет магию на симпатическую и контагиозную, в основе своей имеющих свойства магического мышления первобытного человека. Симпатическая магия (иначе имитативная) руководствуется принципом подобия и сходства, «подобное производит подобное». В качестве примера можно привести известные практики магии Вуду, в которых поражение куклы, символизирующей объект, должно было нанести вред самому объекту. Контагиозная магия исходит из идеи сохранения связи между предметами, когда-либо соприкасавшимися и возможности воздействия на один посредством другого. Ярким примером этой идеи могут служить верования, регламентирующие методы уничтожения отстриженных волос и ногтей (сожжение, закапывание и т. д.), присутствующие во многих культурах мира. Эти, а также ряд других явлений объединяются общим понятием "контагиозная магия". В ранних формах социума магия ещё не была отделена от прочих верований, так же как ещё не существовало специальных «должностей» мага, шамана или жреца. Каждый член племени, в меру необходимости и своего понимания занимался собственной магической практикой: просил духов или животное-тотем о помощи на охоте, поклонялся предметам, приносящим удачу и т. п. Важнейшее значение имели групповые действия, необходимые всему племени, в первую очередь связанные с обрядами перехода (роды, инициация, свадьба, похороны) и охотой. Развитие культуры и выделение особой социокультурной роли служителей культа (шаманов, жрецов и колдунов) постепенно привели к превращению магии из общедоступных практик в «элитарную дисциплину», что не мешало сохранению огромного количества простых народных магических обрядов, доступных любому человеку.

Тотемизм, табу, магия, фетишизм, анимизм – прежде всего не отдельные формы верований и обрядовых действий, а тесно взаимосвязанные с собой элементы, которые в культуре каждого народа образуют некоторое единство, своеобразное целое. Это своеобразие обуславливается их различным содержательным наполнением, а также различным сочетанием.

Религиозные представления первобытных людей были тесно связаны с практическими потребностями. Удовлетворение этих потребностей находило свое выражение в различных обрядах, в которых находили свое выражение качественно разнородные духовные потребности первобытной общины: эмоционально-экспрессивная, эстетическая, религиозная. Исходя из этого, логично предположить, что религия (и искусство) являлась частью сложного духовно-эмоционального комплекса человеческого сознания, рождавшего потребность в материализованном выражении внутренних переживаний человека, его чувств и идей, его творческой фантазии – образов, которые возникали в его мозгу. Однако первобытное искусство с самого начала своего формирования развивалось в теснейшей связи с религией. Религиозный обряд являлся комплексом, включавшим компоненты как изобразительного искусства (рисунки, скульптуры зверя, его маски), так и танцевально–музыкального. Это объяснялось синкретическим характером первобытной культуры (т. е., невычлененностью ее отдельных элементов)

Археологические данные свидетельствуют о том, что значительная часть изображений использовались первобытными людьми в процессе их обрядовых церемоний. В пользу этого вывода говорит тот факт, что большинство палеолитических изображений найдено в самых потаенных частях пещер, в залах, лишенных естественного освещения, причем доступ в эти части пещер крайне затруднен многочисленными естественными препятствиями. Магическое предназначение рисунков объясняется и их переслоение: они нередко налагаются друг на друга так, что образуют трудноразличимое переплетение линий. Первобытных художников, очевидно, интересовал не столько результат изобразительной деятельности, сколько сама эта деятельность, которая имела не только художественное, но и магическое значение. В пещере Монтеспан (Франция) были найдены остатки трех скульптур, которые изображали пещерных львов. Шея и грудь одного льва были испещрены следами ударов дротиков и копий, другие две скульптуры были почти целиком разбиты. В этой же пещере обнаружена глиняная скульптура медведя. Причем между ее передними ногами лежал череп медведя, который, очевидно, увенчивал скульптуру, которая также была изрешечена круглыми дырками, вероятно, от копий и дротиков. Как показывают этнографические данные, изображение охоты, убитых и раненых зверей или даже просто звериных фигур имеет целью заворожить и околдовать зверя, овладеть им, обеспечить успех охоты.

В палеолитическом искусстве изображения животных преобладают над всеми иными изображениями. Это объясняется, прежде всего, тем, что палеолитическое искусство было искусством охотников. Первобытный художник запечатлевал на стенах образы тех окружающих предметов, которые его больше всего интересовали и волновали. Примечательно, однако, что по числу изображений доминируют не мамонты и носороги, которые в наибольшей степени могли обеспечить человека, и не хищники, чья сила и ловкость могли быть объектом поклонения и стремления к подражанию. Вместе с тем, обнаружена целая серия так называемых «медвежьих пещер» со своего рода «моделями» медведей, использовавшихся в качестве мишеней (например, Пеш-Мерль или Монтеспан). Первобытные анималистические изображения выполняли несколько практических функций, в том числе, и функцию иллюзорного, магического замещения реального животного. При этом чем более был похож «заместитель» на реальное животное, тем сильнее была иллюзия, что обрядовое действо обеспечит обильную добычу. Вероятно, люди верили в священную природу зверя, на которого охотились, и при помощи особого религиозного ритуала старались умилостивить его и побудить присылать к людям своих сородичей - зверей.

С этой же точки зрения следует оценивать особенности самых древних изображений человека. В большинстве своем это небольшие скульптурные изображения женщин («палеолитические Венеры»). Подобным фигуркам присуща важная черта – стремление выпятить, возможно, более ярко передать признаки пола: груди, выпуклый живот и мощный таз. Лицо при этом практически не интересовало художника. Так как эти статуэтки возникали в верхнем палеолите, когда формировался материнский род, то, вероятно, они имели связь с древним культом плодородия, были культовыми предметами, талисманами. Другой вид антропоморфных изображений – так называемые «колдуны», или люди в звериных масках. Это или отражение реальных магических ритуалов, в которых участвовали люди в звериных масках, или же изображения мифических тотемных предков.

Сложно сказать, все ли без исключения произведения искусства возникали в связи с какими-то религиозно-мистическими представлениями, является ли украшение орудий охоты стремлением сделать его более верным и удачным, или же это лишь желание украсить необходимый предмет? Украшались и вещи, не используемые в трудовых процессах, как, например, «жезлы начальников» – предметы неизвестного назначения из рога с выбитым в верхней части отверстием. На них вырезались изображения животных, стебли растений, орнамент.

Материал для изучений первобытных верований главным образом дает этнография: до последнего времени у некоторых живущих более или менее изолированно племен и народностей сохранялись древние верования и обряды: тотемизм (у австралийских аборигенов), шаманизм и промысловый культ - у народов севера. Элементы первобытных верований составляют основу архаической религии вуду.

Тотемизм не является формой поклонения животным. Тотем - не божество, главное в тотемизме - вера в родство с ним, причем в родстве со всем видом того или иного животного состоит вся группа людей. Она ведет от него свое происхождение и выполняет целый ряд обрядов и ритуалов с целью сохранить и умножить этот вид животного, а вместе с ним и свою группу (поэтому тотемическая группа называется по имени тотема-животного: "Люди кенгуру", "Люди травяного семечка"). Характерна также вера в то, что тотем воплощается в человеке. Характерной чертой тотемизма является также вера в воскресение после смерти (путем воплощения в тотемическом животном). С тотемическими представлениями были связаны различные обряды: умножения зверя (смысл которой в том, чтобы заставить зародыши тотемов покинуть потайные места и размножиться), инициация юношей. Обычным является запрет наносить вред тотему, в том числе убивать и употреблять его в пищу; но раз в год, во время обряда умножения тотема, необходимо было съесть частицу тотема (своего рода ритуальное "причащение" мясом тотема) ибо это символизировало непрерываемую связь с ним (взаимосвязь человека и тотема заключалась также в том, что тотем может спасти человека, предупредив его каким-нибудь знаком; причинение же вреда тотему наносит вред и связанным с ним людям). Считалось, что человек утрачивает связь с тотемом в том случае, если часто употребляет его в пищу, и если не употребляет его в пищу вовсе. Существовала практика разрешений на употребление своего тотема в пищу другими группами или родами, в обмен на право употреблять в пищу их тотемы. У каждой тотемной группы была своя тотемическая пляска, имитировавшая танцы зверей (или характерные движения, повадки животного); чаще всего она представляла мимический пересказ тотемического мифа.

У некоторых племен был развит индивидуальный тотемизм: личный тотем считался принадлежностью только мужчины, чаще всего в дополнение к родовому (но иногда и заменяя его): он получался либо путем гадания (например, во время родов чертили изображения животных: то из них, при упоминании или изображении которого появлялся ребенок, и считалось личным тотемом), либо во время сновидения (увидев себя во сне превращенным в какое-нибудь животное).

Существовал локальный тотемизм - когда от животного-предка вела свое происхождение группа людей, связанная с ним не кровно, а территориально (вероятно, почитаемые в различных египетских номах животные являлись локальными тотемами).

Вероятной причиной возникновения тотемизма является то, что человек был слабее многих животных, уступал им в ловкости, в способностях, их исключительные инстинкты он принимал за проявление высшего разума, считал некоторых животных не только равными себе, но даже превосходящими его, существами, одаренными сверхъестественной силой. Это формировало соответствующее религиозное отношение к некоторым животным.

Иногда тотем запрещалось убивать в принципе (возможно, из опасения убить душу какого-либо сородича в облике этого животного), иногда нельзя было убивать тотем и есть его, иногда запрещалось употреблять в пищу определенные части тотема, иногда запрет действовал лишь в отношении изготовления каких-либо предметов из тотема, иногда существовал запрет на особей одного пола тотема, порой можно было убивать, но нельзя есть - следовало отдать другим, иногда, прежде чем есть, мясо тотемного животного следовало подвергнуть очистительному обряду, иногда тотемное животное убивалось в случае серьезной опасности для совершения магических обрядов, иногда, если убил случайно, его обязательно надо было съесть убившему. Иногда считалось необходимым угостить тотемное животное, если оно вдруг оказывалось вблизи жилища. Пойманное другими тотемное животное следовало выкупить и отпустить на волю.

В стремлении походить на тотемное животное люди надевали на себя шкуры животных, либо специальную одежду, ее имитирующую, украшали тело татуировкой или шрамами, напоминавшими окрас тотемного животного, носили специальные прически, головные уборы, подтачивали или выбивали зубы. Считалось, что тотем охраняет своих почитателей, поэтому кости, зубы, шкура, рога (у некоторых народов Средней Азии было принято ими обкладывать могилы), части тела тотема служили амулетами-оберегами. Впоследствии это трансформировалось в обычай изображать почитаемое животное на деталях жилища, одежде (у многих народов севера существует целая система орнаментов для вышивки: "медвежьи уши", "след соболя", "щучья челюсть", "оленьи рога", "беличьи следы", "выводок утят" и проч.), предметах быта, орудиях труда, на человеческом теле: ведь изображение животного равно самому животному, так как в него вселяется душа животного. На изображении тотема или части тела тотемного животного приносили клятву; считалось, что в случае ее нарушения или ложной клятвы последует суровое наказание от самого тотема (например, клянущийся съедал кусочек медвежьей кожи - верили, что если он солгал, то в течение года медведь сожрет его изнутри). Почитали и мертвое тотемное животное: если его обнаруживали мертвым, то его с почетом погребали (аналогично погребальному обряду человека), по нему устраивался траур.

Нагуаль - животное-двойник человека, который в образе животного покровительствует человеку, а вместе с его смертью умирает и человек. Человеку же следует относиться к нагуалю с глубоким почтением. У каждого человека должен был быть свой нагуаль. Обычно его определяли перед инициацией: погружались в сон, употребив галлюциногенные снадобья, во сне являлось какое-либо животное или птица. Проснувшись, посвящаемый убивал приснившееся животное, и какую-либо часть его или одежду, в которой использовались эти части, носил в качестве амулета-оберега. Порой явления нагуаля ожидали, подвергаясь длительному посту, изоляции и физическим испытаниям: считалось, что для получения помощи от духа-покровителя его следует разжалобить своими мучениями (если же видения так и не происходило, то можно было купить чье-нибудь видение). Мистическая связь с нагуалем устанавливалась после того, как увиденный образ встречался воочию. Употреблять в пищу животное-нагуаля было нельзя. Порой нагуалями являлись изготовленные из дерева фигурки, создаваемые колдунами.

Промысловый культ является формой почитания животных: сущность его в представлениях и магических обрядах, направленных на достижение удачи на охоте или рыбной ловле. Основу промыслового культа составляет вера в то, что животное подобно человеку, имеет душу, обладает интеллектом и понимает человеческую речь (или даже что некоторые животные (тигр, медведь) - это люди, которые принимают звериный облик только перед человеком), а также вера в то, что у каждого животного есть свой хозяин, распоряжающийся им: лишь по его милости охотник может добыть зверя. Если животное всеведуще, надо опасаться вызвать его гнев: этим объясняются обряды промысловой магии и запреты, меры предосторожности на охоте: зверя называли не по имени, а по прозвищу или эпитету (например, заяц - "хозяин осины", "длинноухий"), зачастую уважительно (волк - "пастух", "дядя"). Многие племена считали своим помощником какое-либо животное (или птицу, змею), которое они выкармливали и содержали в неволе. У других племен было в обычае в случае необходимости убить такое животное, и, снабдив его дорожными принадлежностями и припасами, отправить к хозяину леса (тайги, проч.) с просьбой о посылке обильной дичи. Остерегаться следовало гнева хозяев животных, которые заботятся о них, подсказывают, как избежать ловушек, уклониться от выстрела, обмануть идущего по следу охотника. Если их почитать и уважать, то они могут посылать человеку животных для пропитания, тем более, что убытку от этого никакого, ибо хозяева способны оживлять убитых животных: вера в воскресение зверей после смерти - непременная составляющая промысловых культов.

Облик духов - хозяев мог иметь черты и человека (способного принимать звериный облик), и животного. Порой духи тайги, моря, леса, реки являлись хозяевами нескольких (или всех) пород животных (например, медведь - "хозяин леса", тигр - "хозяин тайги"), а порой - отдельных видов, порой духу-хозяину была подвластна особая сфера-территория ("Хозяин земли", "Хозяин пресной воды"). Хозяин какого-либо вида животных, управляющий всеми особями - как правило, сам является таковым, но выделяется своей величиной. От духа-хозяина зависело, посылать или не посылать удачу охотнику. Поэтому его следовало попросить об этом (например, чтобы позволил обнаружить зверя, или чтобы позволил приблизиться на расстояние выстрела) и задобрить жертвоприношением, а также соблюдать определенные правила, главное из которых - не убивать лишних животных, а лишь столько, сколько необходимо для пропитания. Желание восстановления популяции животных привело к возникновению веры в воскресение убитых зверей. При их добыче от каждого всегда оставляли и хранили целый год какую-то часть, символизировавшую животное: кусок меха, ухо, хвост, ус, обрезок ласта, частицы внутренностей, от рыб и птиц - несколько косточек и перьев. Таким образом, на ежегодном празднике как бы присутствовали в качестве гостей все убитые за сезон звери. Этих символических гостей-животных угощали, украшали, дарили подарки (например, одежду - взамен снятых шкур), просили передать сородичам, чтобы те тоже приходили к людям - ведь вон как у них хорошо. Иногда эти части бросали в тайгу, в море - дескать, "Олени в поле ушли", "Тюлени в море уплыли", то есть, вернулись в свою стихию.

Извинения перед убитым зверем, отведение вины от себя за причинение ему вреда (у одного африканского племени существовал обычай фиктивного суда над человеком, убившим слона, а другое племя, убив слона, уверяло, что сделало это не нарочно, и хоронило его хобот, который представлялся им рукой, способной их покарать), особо почтительное отношение к нему связаны с боязнью этого зверя, поэтому чаще всего они совершались в отношении хищников. Первобытный охотник верил, что животные не только слышат и понимают человеческую речь, но могут и отомстить человеку, если он не был почтителен с ними. Поэтому и сборы на охоту, и само поведение охотника на охоте подчинялись определенным предписаниям, запретам и магическим действиям: нельзя было говорить, что собираешься на охоту, нельзя было наступать на след зверя, при встрече со зверем следовало поздороваться, не оскорблять его, а наоборот, всячески расхваливать (самому же хвастаться добычей считалось неприличным), убитого зверя следовало поблагодарить. Примером охотничьей или промысловой магии, направленной на само животное, была охотничья пляска, которая происходила перед охотой и изображала зверя, сцены выслеживания и охоты на него. Целью ее было магически воздействовать на зверя, обеспечить удачу в охоте, привлечь зверя в район охоты (в этом случае пляска могла продолжаться несколько дней, пока звери не появлялись). Часто существовал особый вид пляски для различных видов животных - быков, волков, бизонов, лосей и пр. Охотничья пляска носила и рациональный характер: использование охотничьей маскировки (надевание шкур объекта охоты, что облегчало приближение к зверю), изучение и имитация его повадок (позволяла предугадать поведение зверя). Существовали различные рациональные приемы, такие, как обработка оружия (охотничье оружие и снасти никогда не хранили в доме, перед использованием вымачивали, или вываривали в настоях трав, натирали пахучими растениями, чтобы отбить жилой запах), и сугубо магические (например, женщины не должны были показываться из жилищ, пока не уйдут охотники, им запрещалось расчесывать волосы, мыть руки, брать острые предметы во избежание неудачи). Помимо охотничьих плясок, существовали иные обряды привлечения зверя: изготовление выставляемых у жилищ магических досок с изображениями животных, идущих в сети или попадающих под выстрел лука, привязывание фигурок животных к силкам и сетям. У эвенков существовал обряд добывания удачи, сущность которого состояла в магическом убивании животного: фигурка оленя или лося относилась в лес, в нее стреляли из маленького лука, и если она падала, охота обещала быть удачной (при этом охотник имитировал разделку туши и ее прятание). Если фигурка не падала, били фигурку собаки, швыряли оземь и снова стреляли.

У арктических охотников одним из главных предметов почитания и магических обрядов оживления был кит или полярный медведь. Существенным моментом китовых или медвежьих праздников были ритуальные формулы самооправдания, обращения к зверю с просьбой не сердиться на людей. При этом были убеждены, что животное после смерти воскресает и продолжает жить.

У многих народов севера весьма почитаем был медведь. Существовали представления о происхождении людей от медведя, о том, что медведь послан с небес на землю, чтобы уничтожать грешных людей, поэтому задранный медведем человек считался грешником (если же был убит медведь, считали, что он прогневил божество и за это наказан). Практиковались так называемые "медвежьи праздники". Праздники были периодическими и спорадическими - по случаю добычи медведя. Длительность праздника в последнем случае была различной: пять ночей, если убит медведь, четыре - если медведица, три - если медвежонок; это якобы соответствовало числу душ у зверя. Вокруг убитого медведя могла устраиваться пляска, во время которой его дергали, вырывали клочья шерсти - это якобы вороны, клюющие медведя (после свежевания все участники охоты съедали по кусочку сердца, каркая при этом). Тем самым хотели обмануть душу медведя, возложив вину за его убийство на других животных. Или же убийство бурого медведя сопровождалось умилостивительными актами, целью которых являлось примирение охотников с духом убитого зверя, самооправдание перед ним: "не мы тебя убили, а русские (японцы, американцы), которые сделали это ружье". При этом зверю зашивали глаза и нос, чтобы он не мог увидеть и учуять того, кто лишил его жизни. Медведю раскрывали и фиксировали рот, чтобы из него вышла душа. Снятие шкуры происходило в таком же порядке, в каком человек снимает шубу (изготавливались деревянные палочки, имитирующие застежки - их перерезали ножом на брюхе медведя, как бы расстегивая одежду). Поедание зверя сопровождалось строгими обрядами, плясками; например, участники намазывали лица сажей, чтобы быть черными, как вороны. У некоторых народов кости медведя заворачивали в бересту (на ней рисовали его душу-тень) и пристраивали на дереве или пне: когда высохшие кости упадут с дерева, медведь возродиться. Или же все остатки трапезы - кости, объедки, клочки шерсти - тщательно собирались и бросались в море; этим как бы возвращалась жизнь убитому и съеденному зверю. Практиковалось также собирание костей медведя в анатомическом порядке и захоронение скелета. Порой в священном месте сохранялись отдельные части туши (черепа, лапы, шкуры, уши). Во время плясок порой имитировали половой акт с медведем, что должно было способствовать размножению животных. Практиковался обычай выращивания медвежонка (это делала бездетная семья, заботясь о нем, как о ребенке). По достижении медведем трех лет его выпускали в тайгу.

Шаманизм (от маньчжурского "саман" - неистовый; у северных народов и на Алтае употребляется термин "кам") - форма религиозного культа, вера в возможность особых людей быть посредниками между человеком и духами. Шаманизм характеризуется следующими признаками: 1) широкий круг анимистических представлений, преимущественно о "злых духах"; 2) наличие особых служителей культа - шаманов, способных публично приводить себя в состояние религиозного экстаза, производя тем самым на окружающих мистические впечатления; 3) особым ритуалом камлания, при котором шаман в состоянии экстаза издает некие звуки и совершает различные манипуляции и телодвижения, которые якобы предназначены для воздействия на мир духов; 4) наличие особого ритуального инструмента (бубна, погремушек, особых головных уборов, пояса), применяемого шаманами. Шаманизм носит вербальный характер: это учение не имеет письменного изложения своих основ, положений. Нет канонических правил, заповедей, запретов, текстов молений. Все учение держится лишь на устно-визуальной базе и крайне простом священном ритуальном реквизите. Пройдя свое становление под покровительством духов, получив от них свой бубен, кам становится признанным избранники божеств. Считалось, что хороший шаман владеет приемами ритуальною сношения с божествами и духами, употребляет особую шаманскую терминологию, умеет путешествовать в ту или иную сферу Вселенной, знает дороги и маршруты этих путешествий, ориентируется в пространстве миров, населенных дугами и божествами. Кам должен знать пантеон божеств и духов, их внешний вид, привычки. В этом отношении квалификация шамана проявляется и обращениях и гимнах божествам. В гимнах используется определенная шаманская ритуальная лексика. Кам говорит с духами на их языке. Эти гимны и призывы называются алкыш. Шаман, камлая тому или иному духу, обращается к нему с восхвалениями в форме алкыша. При этом он всякий раз импровизирует свои гимны-обращения и молитвенные просьбы.

Большинство шаманов являлись и являются мужчинами, но и женщина может стать шаманкой (такие случаи известны).В шаманизме нет профессиональной иерархической специализации на основе определенных обрядов и испытаний, через которые должны проходить шаманы при своем становлении. Камы появляются по велению духов-предков, и это не требует какой-либо санкции со стороны общества или конфессиональной организации. Шаманами могли быть люди впечатлительные, которых часто посещали галлюцинации, склонные к эпилепсии (но умеющие регулировать свое состояние благодаря специальной тренировке). У каждого шамана был свой дух-покровитель, который являлся ему во сне и тем самым давал понять, что избрал его. Порой считалось, что кандидат в шаманы должен убить и съесть, соблюдая определенный ритуал, шаманскую птицу - это означало, что дух-помощник вселился в шамана. Считали также, что шаман получает свои возможности от духов умерших шаманов. Порой шаманами становились, оправившись от тяжелой болезни и длительного бессознательного состояния: считалось, что такой человек побывал в ином мире и обрел способность общаться с духами. Огромную роль в любых формах шаманизма в течение тысячелетий играли практики, связанные со знакомством с собственной смертью. Пройти обряд посвящения в шаманы мог только человек, который до этого в результате болезни, травмы или других причин стоял на грани смерти и заглянул ей в лицо. В последующем шаман неоднократно с помощью определенных отваров или других средств сознательно доводил себя почти до смерти, что давало ему определенную свободу от привязанности к окружающему миру и позволяло увидеть другие миры. Порой шаманом становился тот, кто был рожден от женщины, которая, будучи беременной, увидела шаманское животное (таким образом, дух-помощник словно сам выбирал, кто будет шаманом). Порой процесс вхождения духа в шамана длился два-три года. Так, ритуальное облачение шамана - манйяк, готовилось два-три месяца. У бедных шаманов на его пошив уходило до трех лет. Порой довольно длительный срок требовался и для отыскания оленя (или иного животного), из шкуры которого следовало изготовить шаманский бубен.

Бубен, получаемый от божеств и духов, является своеобразным сакральным дипломом кама. Бубен свидетельствует о квалификации шамана. Облачение такой роли не играет. А вот бубном кам должен владеть виртуозно. По ходу камлания он демонстрирует жестами, мимикой и другими средствами значение бубна, то, как ездового животного, то, как оружия (лук и стрела). Нужно сочетать частоту ударов в бубен с пением - обращением кама к божествам и духам. Диалог происходит в разной тональности, отражающей голос и божества, и самого кама. Бубен воспринимался как модель мира (ее изображали на бубне) и как конь, бык или олень, на котором шаман ездит к духам (этим же качеством обладал и посох; иногда считали, что на нем шаман ездит в нижний мир, провожать души умерших). На бубне изображались покровительствующие шаману звери, птицы, рыбы, к нему привешивались полоски кожи или перья, символизировавшие этих животных, их количество свидетельствовало о силе шамана (чем в большее число зверей может перевоплотиться шаман, тем он могущественнее). Бубен, который ни разу не использовался для камлания, следовало смазать кровью оленя, которого не ели, а приносили в жертву духу, избравшего шамана. Вместо колотушки для бубна могла использоваться медвежья лапа.

Когда появляется новый кам, его бубен и костюм должны повторять особенности, которые присутствовали на бубне и облачении предка, избравшего Кама своим преемником. Бубен и ритуальное облачение шамана являются священными предметами культа во время камлания, ибо они служат прибежищем для духов-помощников. Когда шаман ударяет в бубен, духи устремляются к нему. Одни из них проникают в бубен, другие размещаются на ритуальном облачении, третьи, самые главные, вселяются в самого шамана, который вбирает их в себя глубоким вдохом. Так бубен и ритуальная одежда шамана оживают во время камлания всеми своими частями и деталями. С индивидуальным бубном связана не только ритуальная деятельность кама, но и его жизнь. Если во время камлания кожа на бубне лопается или на ней выступает кровь, то это значит, что духи собрались наказать шамана и вскоре он умрет. Бубен – главнейший ритуальный инструмент и свидетельство от высшего божества, своего рода сертификат, выдаваемый как право на камлание. Без санкции божеств и духов-покровителей ни один шаман не может сделать себе бубен. Не вольны алтайские шаманы и в выборе типа своего бубна, а значит и в выборе хозяина бубна. Во время камлания хозяин бубна передает информацию шаману. Именно через хозяина бубна шаман все видит и все узнает. Тип бубна указывают духи-предки во время специального камлания. Изготовив бубен, шаман демонстрирует его божеству(как правило, хозяину священной горы). С этой целью устраивается обряд изготовления и оживления бубна, который длиться несколько дней при большом стечении народа. Важным помощником шамана во время камлания становиться двойник животного, кожей которого обтянут бубен. Для изготовления кожи берут шкуру марала или лося, косули или коня (жеребенка), и только самцов. Двойник животного, шкура которого была использована для изготовления бубна, используется шаманом во время камлания как ездовое животное. Поэтому, совершая обряд, шаман в своих обращениях именует бубен не обычным словом тунгур (шаманский бубен), а названием того животного, чья шкура стала основой для бубна. Когда создание бубна заканчивается, молодой кам и его кам-наставники начинают камлание в целях оживления бубна и показа его хозяину священной горы. В начале камлания шаманы идут обратным следом и восстанавливают индивидуальную историю тальника и березы, из которых сделаны обечайка и рукоятка, от начала их роста и до момента заготовки для бубна. То же делают и в отношении животного, шкура которого пошла на изготовление кожи для обтяжки бубна. И когда «пятясь назад», Камы доходят до места рождения животного, они ловят его двойника и вбивают в рукоятку нового бубна. С этого момента бубен считается оживленным. Он приобретает чула (двойника животного). Молодой шаман имитирует обучение его для верховой езды. Укротив свое ездовое животное, Камы отправляются на нем к хозяину священной горы и там, показывая бубен, который молодой кам держит за повод, получает разрешение камлать с ним до изготовления следующего бубна. После совершения обряда шаман некоторое время камлает один. Он прячет чула бубна от других шаманов и враждебных сил. Если на бубен использована шкура марала или косули, шаман прячет чула в глухой тайге, если коня, то в дупле дерева или превращает его в ястреба, сокола-сапсана, кречета. Прятать чула приходится потому, что собственная жизнь шаманов напрямую зависит от чула бубна. Если чула погибнет, то камлать с бубном уже нельзя.

Необходима принадлежность для общения с духами у большинства алтайских шаманов – манйяк (ритуальное облачение). Его изготовление происходит по указанию духов-покровителей. Для маньяка характерно сложное внешнее оформление. Оно включает в себя: множество жгутов; сотни различных подвесок; небольшие куски ткани в виде платков; ленты; бахрому; шкуру зверей птиц и их отдельные части (когти, перья, клювы, крылья); тряпичные антропоморфные изображения в виде кукол, змей, чудовищ; иногда миниатюрные предметы быта (кисеты, игольники). Жгуты изготавливаются из конопляной веревки и обшиваются ситцем. Подвески (кольца, бляшки) делаются из железа. Колокольчики, бубенцы – медные. Все это прикрепляется к короткополой, доходящей до колен, распашной куртке с рукавами (из овчины или кожи марала) так, что самой куртки не видно. Куртка служит конструктивной основой для размещения на ней всей массы деталей, имеющих различное символическое значение. На маньяк пришивают иконографические изображения божеств и духов в виде куколок, жгутов и др., покровительствующих и помогающих шаманам совершать камлания. Костюм служит вместилищем призываемых перед камланием духов шамана, которые защищают Кама как броня во время молений. Изготовление костюма шамана – коллективное занятие женщин (бубен делают только мужчины). Оно совершается в определенное время и сопровождается специальным обрядом. Этот обряд проходит при большом стечении народа и призван удалить скверну из манйяка, которая появилась на нем от прикосновения рук нехороших людей. Но главный смысл обряда заключается в определении степени пригодности костюма. Духи при камлании тщательно осматривают манйяк и через внушение дают каму свое одобрение или неодобрение. Если манйяк не одобряется, - его перешивают и исправляют в соответствии с указаниями духов. После утверждения ритуального костюма духами, он становится запретным для прикосновения женщин. Манйяк прошел очищение, приобрел вход для появления на нем силы шамана, стал священным ритуальным облачением, и его не следует осквернять руками. Манйяк важный, но все же второстепенный атрибут шамана. Камлать можно и без манйяка. Без бубна алтайские шаманы камлать не могут.

Деятельность шамана заключалась во врачевании, гаданиях, предсказании погоды, результатов охоты, в отыскании пропавших вещей. Шаман мог предсказывать будущее, сообщать о приближающихся несчастьях, отослать свою душу в отдаленные места, разузнать, где что происходит, а по возвращении определял судьбу страждущего. Шаман считался исцелителем болезней, способным изгнать злых духов: он гонялся за виновником болезни, принимая облик птицы. Шаман мог отправиться в верхний мир за душами еще не рожденных оленей, и принести их в стойбище своего племени.

Шаманское камлание сравнивают с состоянием нервно-истерического припадка. Шаманы нередко прибегали к помощи искусственных возбудителей, принимали наркотические или галлюциногенные вещества, приводящие их в особое возбуждение, экстаз. Шаманы во время камлания часто падают без сознания, что должно было означать отлет его души; бред и галлюцинации шамана чаще всего состоят в том, что он видит далекие страны и сообщает об увиденном.

Шаманские камлания представляют собой следующее: шаман, одетый в ритуальные одеяния, искусственно приводит себя в возбужденное состояние, затем начинает распевать заклинания и бить в бубен, призывая духов. Когда духи соберутся, шаман возвещает об этом особо резким выкриком и одновременно совершает несколько прыжков, как будто духи собираются поднять шамана. Когда же они "возносят" его под облака, для осмотра горизонта, шаман начинает возвещать об увиденном: он "может" в этом состоянии подниматься в небо, летать в иные страны, превращаясь в различных животных, но чаще всего в птицу (или же на ней он совершает полеты). Шаман мог пройти дороги всех миров и вернуться на землю, постигнув тайны всевидения и всеслышания, даже шептание трав. Лапландцы считали, что душа шамана отделяется от его тела и принимает образы различных животных: как олень, проносится по земле, как птица, парит в воздухе, как рыба, уходит вглубь моря. Поэтому и шаман, хотя и лежит в состоянии транса, совершает путешествие в различные миры, а когда его душа возвращается, он вновь оживает, рассказывая, что видел, предостерегает от несчастий и предсказывает судьбу. Считалось, что шаман может разузнать все, что случилось с их родственниками в далеких селениях. Находясь в экстатическом состоянии, шаман громко пел и ударял в бубен, затем, как бы умирая, падал на землю; душа в это время уносилась туда, куда он ее отсылал. У шамана должен был быть помощник, который оберегал его тело во время путешествия души и в случае необходимости "отыскивал" душу шамана, если та долго не "возвращалась", заблудившись в мире духов. Зооморфными духами-помощниками шаманов чаще всего являются медведь, выдра, гагара, песец, горностай; они же являются средством передвижения в верхний и нижний миры. Культ птицы играл особую роль в шаманизме: шаман или его душа отправлялись в дальние странствия в образе птицы, она считалась покровителем шамана, атрибуты его костюма уподоблялись частям тела птицы и ее оперению; птица считалась творцом шамана, истинный шаман рождается от птицы, шаманы - сыновья небесного бога - орла. Орел был первым шаманом и научил человека шаманить.

Общение с духами могло происходить по-разному: либо душа шамана во время камлания покидала тело и посещала мир духов, либо в тело шамана вселялся его дух покровитель, либо в тело снисходили те духи, с которыми следовало пообщаться. Нередко считалось, что душа шамана в путешествиях в ином мире обретает вид каких-либо животных, поэтому от шаманов требовалось умение подражать звуками и движениям каких-либо животных, чтобы "перевоплощаться" в них. Считалось также, что шаманы понимают язык зверей и птиц, а также обладают способностью к оборотничеству, то есть способны превращаться в разных животных: шаман мог быть и медведем, и оленем, и львом. Дерево отражало структуру шаманских космологических представлений: корни означали подземный, нижний мир, ствол - земной, или средний, крона - небесный, или верхний. Шаманское дерево использовалось в обряде посвящения шамана, играя роль лестницы, по которой тот восходит на небо - в мир богов и духов, или в верхний мир шаманов, который находится выше, чем небо. У бурят связующим звеном и миром духов выступают две березы. Одна закрепляется в юрте шамана, а верхушка торчит из верхнего отверстия юрты - это символ небесной двери, открывающейся перед посвященным. Вторая береза, толстая и с корнями, закапывается на месте совершения обряда: на нее шаман влезает в определенный момент и призывает оттуда своих богов и духов. У бурят кости умерших шаманов в специально выбранную для этой цели шаманскую сосну, которая становилась обиталищем его души, а у эвенков дерево считалось обиталищем души живого шамана: умирал шаман - гибло дерево с его душой.

Для многих примитивных религий характерны представления о духовной сущности человека как о некоем двойнике данного человека. В Алтайском шаманизме представления о двойнике сложились в доминирующую концепцию, объясняющую ритуальный механизм главной культовой практики - камлания. Представления об индивидуальном двойнике отражают веру алтайских шаманистов в своеобразный круговорот существования человека, структура которого такова: жизнь каждого человека начинается в небесной зоне Вселенной, где она еще не имеет антропоморфной формы. Отсюда она посылается божеством на землю в материальной форме, например, в виде падающей звезды или солнечного луча, или через "сдувание" шаманом «зародышей» детей, висящих как листья на священной березе, на землю. Эти зародыши падают через дымовое отверстие юрты в очаг, а затем попадают к женщине. Так наступает утробный период земной жизни человека и возникает связь с женским небесным божеством Умай. Образуются кости, тело, кровь. С появлением на свет, первым признаком которого является «дыхание», наступает период пребывания человека на лунно-солнечной земле. Когда «дыхание обрывается» - наступает смерть. До того, как ребенок начнет свободно говорить, он находится под присмотром «Матери-Умай». Но, как только ребенок начинает общаться с другими людьми, входит в земной социальный мир, его связи с Умай прерываются. Но растет и взрослеет двойник, который заменяет человеку няньку, опекуна и поводыря Матерь-Умай. Двойник обладает способностью отделяться во время сна от тела в виде маленького огонька, путешествовать по разным местам и возвращаться при пробуждении. Для выхода и входа он использует носовые отверстия. Считается, что если спящему человеку положить на кончик носа уголек, то он не проснется до тех пор, пока уголек не свалится, так как двойник побоится войти в тело. Нужно опасаться выхода двойника во время сна. Если человек в чем-то провинился, то хозяин горы или тайги может поймать и оставить двойника у себя. Случаи невозвращения двойника происходят довольно часто. Вернуть двойника может лишь шаман. Шаманы при камлании находят вернувшиеся двойников, узнавая их по признакам и чертам заболевшего. Двойников ловят в бубен и вбивают сильным ударом по бубну в правое ухо. Обыкновенный человек может видеть двойников только во сне. Шаманы и ясновидцы (коспокчи) видят их воочию. Особенно хорошо их видит кам, при содействии собственного двойника, которого шаманы отделяют от себя во время камлания. Двойник шамана может покидать теле в любое время дня и ночи по воле шамана, но только во время камлания. Отделение двойника от тела Кама происходит при помощи духов - помощников и покровителей кама, которых он привязывает ударами в бубен или опахалом из пояса, рубахи, березовой ветки и т. п. В отличии от обыкновенного человека двойник шамана все время находится под полным контролем шамана и его духов. Такие свойства двойника шамана стирают у присутствующих на камлании грань между видимым реальным и невидимым мифическим миром. После смерти шамана его двойник продолжает обладать особыми свойствами. У обычных людей двойник возвращается к божеству, пославшему его зародыш, или переселяется в страну умерших. Двойник Кама остается на земле. Он обитает в горах или тайге и не связан с местом погребения шамана. Через некоторое время двойник определит судьбу нового Кама – какого-либо из своих потомков. Он будет служить одним из его наследственных покровителей. Концепция двойника объясняет, каким образом шаман путешествует в ту или иную сферу Вселенной время камлания. К духам и божествам ходит не сам кам, а его двойник и духи-помощники. Большинство алтайцев называют двойника живого человека - йула, а двойника, вышедшею из тела умершего – суна. Видеть суна могут только шаманы и ясновидцы-коспокчи, да еще собаки, оповещавшие о нем своим лаем. Коспокчи видят суна на далеком расстоянии как человека со своими особенностями его физического облика и одеяния. Но такое видение суна человеком предвещает скорую гибель последнего. Суна играет роль только в загробной жизни. В момент смерти он выходит из человека в виде пара. В загробный мир суна отправляется после сорока дней обитания близ дома умершего.

Нагуаль - животное-двойник человека, который в образе животного покровительствует человеку, а вместе с его смертью умирает и человек. Человеку же следует относиться к нагуалю с глубоким почтением. У каждого человека должен был быть свой нагуаль. Обычно его определяли перед инициацией: погружались в сон, употребив галлюциногенные снадобья, во сне являлось какое-либо животное или птица. Проснувшись, посвящаемый убивал приснившееся животное, и какую-либо часть его или одежду, в которой использовались эти части, носил в качестве амулета-оберега. Порой явления нагуаля ожидали, подвергаясь длительному посту, изоляции и физическим испытаниям: считалось, что для получения помощи от духа-покровителя его следует разжалобить своими мучениями (если же видения так и не происходило, то можно было купить чье-нибудь видение). Мистическая связь с нагуалем устанавливалась после того, как увиденный образ встречался воочию. Употреблять в пищу животное-нагуаля было нельзя. Порой нагуалями являлись изготовленные из дерева фигурки, создаваемые колдунами.

Промысловый культ является формой почитания животных: сущность его в представлениях и магических обрядах, направленных на достижение удачи на охоте или рыбной ловле. Основу промыслового культа составляет вера в то, что животное подобно человеку, имеет душу, обладает интеллектом и понимает человеческую речь (или даже что некоторые животные (тигр, медведь) - это люди, которые принимают звериный облик только перед человеком), а также вера в то, что у каждого животного есть свой хозяин, распоряжающийся им: лишь по его милости охотник может добыть зверя. Если животное всеведуще, надо опасаться вызвать его гнев: этим объясняются обряды промысловой магии и запреты, меры предосторожности на охоте: зверя называли не по имени, а по прозвищу или эпитету (например, заяц - "хозяин осины", "длинноухий"), зачастую уважительно (волк - "пастух", "дядя"). Многие племена считали своим помощником какое-либо животное (или птицу, змею), которое они выкармливали и содержали в неволе. У других племен было в обычае в случае необходимости убить такое животное, и, снабдив его дорожными принадлежностями и припасами, отправить к хозяину леса (тайги, проч.) с просьбой о посылке обильной дичи. Остерегаться следовало гнева хозяев животных, которые заботятся о них, подсказывают, как избежать ловушек, уклониться от выстрела, обмануть идущего по следу охотника. Если их почитать и уважать, то они могут посылать человеку животных для пропитания, тем более, что убытку от этого никакого, ибо хозяева способны оживлять убитых животных: вера в воскресение зверей после смерти - непременная составляющая промысловых культов.

Облик духов - хозяев мог иметь черты и человека (способного принимать звериный облик), и животного. Порой духи тайги, моря, леса, реки являлись хозяевами нескольких (или всех) пород животных (например, медведь - "хозяин леса", тигр - "хозяин тайги"), а порой - отдельных видов, порой духу-хозяину была подвластна особая сфера-территория ("Хозяин земли", "Хозяин пресной воды"). Хозяин какого-либо вида животных, управляющий всеми особями - как правило, сам является таковым, но выделяется своей величиной. От духа-хозяина зависело, посылать или не посылать удачу охотнику. Поэтому его следовало попросить об этом (например, чтобы позволил обнаружить зверя, или чтобы позволил приблизиться на расстояние выстрела) и задобрить жертвоприношением, а также соблюдать определенные правила, главное из которых - не убивать лишних животных, а лишь столько, сколько необходимо для пропитания. Желание восстановления популяции животных привело к возникновению веры в воскресение убитых зверей. При их добыче от каждого всегда оставляли и хранили целый год какую-то часть, символизировавшую животное: кусок меха, ухо, хвост, ус, обрезок ласта, частицы внутренностей, от рыб и птиц - несколько косточек и перьев. Таким образом, на ежегодном празднике как бы присутствовали в качестве гостей все убитые за сезон звери. Этих символических гостей-животных угощали, украшали, дарили подарки (например, одежду - взамен снятых шкур), просили передать сородичам, чтобы те тоже приходили к людям - ведь вон как у них хорошо. Иногда эти части бросали в тайгу, в море - дескать, "Олени в поле ушли", "Тюлени в море уплыли", то есть, вернулись в свою стихию.

Извинения перед убитым зверем, отведение вины от себя за причинение ему вреда (у одного африканского племени существовал обычай фиктивного суда над человеком, убившим слона, а другое племя, убив слона, уверяло, что сделало это не нарочно, и хоронило его хобот, который представлялся им рукой, способной их покарать), особо почтительное отношение к нему связаны с боязнью этого зверя, поэтому чаще всего они совершались в отношении хищников. Первобытный охотник верил, что животные не только слышат и понимают человеческую речь, но могут и отомстить человеку, если он не был почтителен с ними. Поэтому и сборы на охоту, и само поведение охотника на охоте подчинялись определенным предписаниям, запретам и магическим действиям: нельзя было говорить, что собираешься на охоту, нельзя было наступать на след зверя, при встрече со зверем следовало поздороваться, не оскорблять его, а наоборот, всячески расхваливать (самому же хвастаться добычей считалось неприличным), убитого зверя следовало поблагодарить. Примером охотничьей или промысловой магии, направленной на само животное, была охотничья пляска, которая происходила перед охотой и изображала зверя, сцены выслеживания и охоты на него. Целью ее было магически воздействовать на зверя, обеспечить удачу в охоте, привлечь зверя в район охоты (в этом случае пляска могла продолжаться несколько дней, пока звери не появлялись). Часто существовал особый вид пляски для различных видов животных - быков, волков, бизонов, лосей и пр. Охотничья пляска носила и рациональный характер: использование охотничьей маскировки (надевание шкур объекта охоты, что облегчало приближение к зверю), изучение и имитация его повадок (позволяла предугадать поведение зверя). Существовали различные рациональные приемы, такие, как обработка оружия (охотничье оружие и снасти никогда не хранили в доме, перед использованием вымачивали, или вываривали в настоях трав, натирали пахучими растениями, чтобы отбить жилой запах), и сугубо магические (например, женщины не должны были показываться из жилищ, пока не уйдут охотники, им запрещалось расчесывать волосы, мыть руки, брать острые предметы во избежание неудачи). Помимо охотничьих плясок, существовали иные обряды привлечения зверя: изготовление выставляемых у жилищ магических досок с изображениями животных, идущих в сети или попадающих под выстрел лука, привязывание фигурок животных к силкам и сетям. У эвенков существовал обряд добывания удачи, сущность которого состояла в магическом убивании животного: фигурка оленя или лося относилась в лес, в нее стреляли из маленького лука, и если она падала, охота обещала быть удачной (при этом охотник имитировал разделку туши и ее прятание). Если фигурка не падала, били фигурку собаки, швыряли оземь и снова стреляли.

У арктических охотников одним из главных предметов почитания и магических обрядов оживления был кит или полярный медведь. Существенным моментом китовых или медвежьих праздников были ритуальные формулы самооправдания, обращения к зверю с просьбой не сердиться на людей. При этом были убеждены, что животное после смерти воскресает и продолжает жить.

У многих народов севера весьма почитаем был медведь. Существовали представления о происхождении людей от медведя, о том, что медведь послан с небес на землю, чтобы уничтожать грешных людей, поэтому задранный медведем человек считался грешником (если же был убит медведь, считали, что он прогневил божество и за это наказан). Практиковались так называемые "медвежьи праздники". Праздники были периодическими и спорадическими - по случаю добычи медведя. Длительность праздника в последнем случае была различной: пять ночей, если убит медведь, четыре - если медведица, три - если медвежонок; это якобы соответствовало числу душ у зверя. Вокруг убитого медведя могла устраиваться пляска, во время которой его дергали, вырывали клочья шерсти - это якобы вороны, клюющие медведя (после свежевания все участники охоты съедали по кусочку сердца, каркая при этом). Тем самым хотели обмануть душу медведя, возложив вину за его убийство на других животных. Или же убийство бурого медведя сопровождалось умилостивительными актами, целью которых являлось примирение охотников с духом убитого зверя, самооправдание перед ним: "не мы тебя убили, а русские (японцы, американцы), которые сделали это ружье". При этом зверю зашивали глаза и нос, чтобы он не мог увидеть и учуять того, кто лишил его жизни. Медведю раскрывали и фиксировали рот, чтобы из него вышла душа. Снятие шкуры происходило в таком же порядке, в каком человек снимает шубу (изготавливались деревянные палочки, имитирующие застежки - их перерезали ножом на брюхе медведя, как бы расстегивая одежду). Поедание зверя сопровождалось строгими обрядами, плясками; например, участники намазывали лица сажей, чтобы быть черными, как вороны. У некоторых народов кости медведя заворачивали в бересту (на ней рисовали его душу-тень) и пристраивали на дереве или пне: когда высохшие кости упадут с дерева, медведь возродиться. Или же все остатки трапезы - кости, объедки, клочки шерсти - тщательно собирались и бросались в море; этим как бы возвращалась жизнь убитому и съеденному зверю. Практиковалось также собирание костей медведя в анатомическом порядке и захоронение скелета. Порой в священном месте сохранялись отдельные части туши (черепа, лапы, шкуры, уши). Во время плясок порой имитировали половой акт с медведем, что должно было способствовать размножению животных. Практиковался обычай выращивания медвежонка (это делала бездетная семья, заботясь о нем, как о ребенке). По достижении медведем трех лет его выпускали в тайгу.

Шаманизм (от маньчжурского "саман" - неистовый; у северных народов и на Алтае употребляется термин "кам") - форма религиозного культа, вера в возможность особых людей быть посредниками между человеком и духами. Шаманизм характеризуется следующими признаками: 1) широкий круг анимистических представлений, преимущественно о "злых духах"; 2) наличие особых служителей культа - шаманов, способных публично приводить себя в состояние религиозного экстаза, производя тем самым на окружающих мистические впечатления; 3) особым ритуалом камлания, при котором шаман в состоянии экстаза издает некие звуки и совершает различные манипуляции и телодвижения, которые якобы предназначены для воздействия на мир духов; 4) наличие особого ритуального инструмента (бубна, погремушек, особых головных уборов, пояса), применяемого шаманами. Шаманизм носит вербальный характер: это учение не имеет письменного изложения своих основ, положений. Нет канонических правил, заповедей, запретов, текстов молений. Все учение держится лишь на устно-визуальной базе и крайне простом священном ритуальном реквизите. Пройдя свое становление под покровительством духов, получив от них свой бубен, кам становится признанным избранники божеств. Считалось, что хороший шаман владеет приемами ритуальною сношения с божествами и духами, употребляет особую шаманскую терминологию, умеет путешествовать в ту или иную сферу Вселенной, знает дороги и маршруты этих путешествий, ориентируется в пространстве миров, населенных дугами и божествами. Кам должен знать пантеон божеств и духов, их внешний вид, привычки. В этом отношении квалификация шамана проявляется и обращениях и гимнах божествам. В гимнах используется определенная шаманская ритуальная лексика. Кам говорит с духами на их языке. Эти гимны и призывы называются алкыш. Шаман, камлая тому или иному духу, обращается к нему с восхвалениями в форме алкыша. При этом он всякий раз импровизирует свои гимны-обращения и молитвенные просьбы.

Большинство шаманов являлись и являются мужчинами, но и женщина может стать шаманкой (такие случаи известны).В шаманизме нет профессиональной иерархической специализации на основе определенных обрядов и испытаний, через которые должны проходить шаманы при своем становлении. Камы появляются по велению духов-предков, и это не требует какой-либо санкции со стороны общества или конфессиональной организации. Шаманами могли быть люди впечатлительные, которых часто посещали галлюцинации, склонные к эпилепсии (но умеющие регулировать свое состояние благодаря специальной тренировке). У каждого шамана был свой дух-покровитель, который являлся ему во сне и тем самым давал понять, что избрал его. Порой считалось, что кандидат в шаманы должен убить и съесть, соблюдая определенный ритуал, шаманскую птицу - это означало, что дух-помощник вселился в шамана. Считали также, что шаман получает свои возможности от духов умерших шаманов. Порой шаманами становились, оправившись от тяжелой болезни и длительного бессознательного состояния: считалось, что такой человек побывал в ином мире и обрел способность общаться с духами. Огромную роль в любых формах шаманизма в течение тысячелетий играли практики, связанные со знакомством с собственной смертью. Пройти обряд посвящения в шаманы мог только человек, который до этого в результате болезни, травмы или других причин стоял на грани смерти и заглянул ей в лицо. В последующем шаман неоднократно с помощью определенных отваров или других средств сознательно доводил себя почти до смерти, что давало ему определенную свободу от привязанности к окружающему миру и позволяло увидеть другие миры. Порой шаманом становился тот, кто был рожден от женщины, которая, будучи беременной, увидела шаманское животное (таким образом, дух-помощник словно сам выбирал, кто будет шаманом). Порой процесс вхождения духа в шамана длился два-три года. Так, ритуальное облачение шамана - манйяк, готовилось два-три месяца. У бедных шаманов на его пошив уходило до трех лет. Порой довольно длительный срок требовался и для отыскания оленя (или иного животного), из шкуры которого следовало изготовить шаманский бубен.

Бубен, получаемый от божеств и духов, является своеобразным сакральным дипломом кама. Бубен свидетельствует о квалификации шамана. Облачение такой роли не играет. А вот бубном кам должен владеть виртуозно. По ходу камлания он демонстрирует жестами, мимикой и другими средствами значение бубна, то, как ездового животного, то, как оружия (лук и стрела). Нужно сочетать частоту ударов в бубен с пением - обращением кама к божествам и духам. Диалог происходит в разной тональности, отражающей голос и божества, и самого кама. Бубен воспринимался как модель мира (ее изображали на бубне) и как конь, бык или олень, на котором шаман ездит к духам (этим же качеством обладал и посох; иногда считали, что на нем шаман ездит в нижний мир, провожать души умерших). На бубне изображались покровительствующие шаману звери, птицы, рыбы, к нему привешивались полоски кожи или перья, символизировавшие этих животных, их количество свидетельствовало о силе шамана (чем в большее число зверей может перевоплотиться шаман, тем он могущественнее). Бубен, который ни разу не использовался для камлания, следовало смазать кровью оленя, которого не ели, а приносили в жертву духу, избравшего шамана. Вместо колотушки для бубна могла использоваться медвежья лапа.

Когда появляется новый кам, его бубен и костюм должны повторять особенности, которые присутствовали на бубне и облачении предка, избравшего Кама своим преемником. Бубен и ритуальное облачение шамана являются священными предметами культа во время камлания, ибо они служат прибежищем для духов-помощников. Когда шаман ударяет в бубен, духи устремляются к нему. Одни из них проникают в бубен, другие размещаются на ритуальном облачении, третьи, самые главные, вселяются в самого шамана, который вбирает их в себя глубоким вдохом. Так бубен и ритуальная одежда шамана оживают во время камлания всеми своими частями и деталями. С индивидуальным бубном связана не только ритуальная деятельность кама, но и его жизнь. Если во время камлания кожа на бубне лопается или на ней выступает кровь, то это значит, что духи собрались наказать шамана и вскоре он умрет. Бубен – главнейший ритуальный инструмент и свидетельство от высшего божества, своего рода сертификат, выдаваемый как право на камлание. Без санкции божеств и духов-покровителей ни один шаман не может сделать себе бубен. Не вольны алтайские шаманы и в выборе типа своего бубна, а значит и в выборе хозяина бубна. Во время камлания хозяин бубна передает информацию шаману. Именно через хозяина бубна шаман все видит и все узнает. Тип бубна указывают духи-предки во время специального камлания. Изготовив бубен, шаман демонстрирует его божеству(как правило, хозяину священной горы). С этой целью устраивается обряд изготовления и оживления бубна, который длиться несколько дней при большом стечении народа. Важным помощником шамана во время камлания становиться двойник животного, кожей которого обтянут бубен. Для изготовления кожи берут шкуру марала или лося, косули или коня (жеребенка), и только самцов. Двойник животного, шкура которого была использована для изготовления бубна, используется шаманом во время камлания как ездовое животное. Поэтому, совершая обряд, шаман в своих обращениях именует бубен не обычным словом тунгур (шаманский бубен), а названием того животного, чья шкура стала основой для бубна. Когда создание бубна заканчивается, молодой кам и его кам-наставники начинают камлание в целях оживления бубна и показа его хозяину священной горы. В начале камлания шаманы идут обратным следом и восстанавливают индивидуальную историю тальника и березы, из которых сделаны обечайка и рукоятка, от начала их роста и до момента заготовки для бубна. То же делают и в отношении животного, шкура которого пошла на изготовление кожи для обтяжки бубна. И когда «пятясь назад», Камы доходят до места рождения животного, они ловят его двойника и вбивают в рукоятку нового бубна. С этого момента бубен считается оживленным. Он приобретает чула (двойника животного). Молодой шаман имитирует обучение его для верховой езды. Укротив свое ездовое животное, Камы отправляются на нем к хозяину священной горы и там, показывая бубен, который молодой кам держит за повод, получает разрешение камлать с ним до изготовления следующего бубна. После совершения обряда шаман некоторое время камлает один. Он прячет чула бубна от других шаманов и враждебных сил. Если на бубен использована шкура марала или косули, шаман прячет чула в глухой тайге, если коня, то в дупле дерева или превращает его в ястреба, сокола-сапсана, кречета. Прятать чула приходится потому, что собственная жизнь шаманов напрямую зависит от чула бубна. Если чула погибнет, то камлать с бубном уже нельзя.

Необходима принадлежность для общения с духами у большинства алтайских шаманов – манйяк (ритуальное облачение). Его изготовление происходит по указанию духов-покровителей. Для маньяка характерно сложное внешнее оформление. Оно включает в себя: множество жгутов; сотни различных подвесок; небольшие куски ткани в виде платков; ленты; бахрому; шкуру зверей птиц и их отдельные части (когти, перья, клювы, крылья); тряпичные антропоморфные изображения в виде кукол, змей, чудовищ; иногда миниатюрные предметы быта (кисеты, игольники). Жгуты изготавливаются из конопляной веревки и обшиваются ситцем. Подвески (кольца, бляшки) делаются из железа. Колокольчики, бубенцы – медные. Все это прикрепляется к короткополой, доходящей до колен, распашной куртке с рукавами (из овчины или кожи марала) так, что самой куртки не видно. Куртка служит конструктивной основой для размещения на ней всей массы деталей, имеющих различное символическое значение. На маньяк пришивают иконографические изображения божеств и духов в виде куколок, жгутов и др., покровительствующих и помогающих шаманам совершать камлания. Костюм служит вместилищем призываемых перед камланием духов шамана, которые защищают Кама как броня во время молений. Изготовление костюма шамана – коллективное занятие женщин (бубен делают только мужчины). Оно совершается в определенное время и сопровождается специальным обрядом. Этот обряд проходит при большом стечении народа и призван удалить скверну из манйяка, которая появилась на нем от прикосновения рук нехороших людей. Но главный смысл обряда заключается в определении степени пригодности костюма. Духи при камлании тщательно осматривают манйяк и через внушение дают каму свое одобрение или неодобрение. Если манйяк не одобряется, - его перешивают и исправляют в соответствии с указаниями духов. После утверждения ритуального костюма духами, он становится запретным для прикосновения женщин. Манйяк прошел очищение, приобрел вход для появления на нем силы шамана, стал священным ритуальным облачением, и его не следует осквернять руками. Манйяк важный, но все же второстепенный атрибут шамана. Камлать можно и без манйяка. Без бубна алтайские шаманы камлать не могут.

Деятельность шамана заключалась во врачевании, гаданиях, предсказании погоды, результатов охоты, в отыскании пропавших вещей. Шаман мог предсказывать будущее, сообщать о приближающихся несчастьях, отослать свою душу в отдаленные места, разузнать, где что происходит, а по возвращении определял судьбу страждущего. Шаман считался исцелителем болезней, способным изгнать злых духов: он гонялся за виновником болезни, принимая облик птицы. Шаман мог отправиться в верхний мир за душами еще не рожденных оленей, и принести их в стойбище своего племени.

Шаманское камлание сравнивают с состоянием нервно-истерического припадка. Шаманы нередко прибегали к помощи искусственных возбудителей, принимали наркотические или галлюциногенные вещества, приводящие их в особое возбуждение, экстаз. Шаманы во время камлания часто падают без сознания, что должно было означать отлет его души; бред и галлюцинации шамана чаще всего состоят в том, что он видит далекие страны и сообщает об увиденном.

Шаманские камлания представляют собой следующее: шаман, одетый в ритуальные одеяния, искусственно приводит себя в возбужденное состояние, затем начинает распевать заклинания и бить в бубен, призывая духов. Когда духи соберутся, шаман возвещает об этом особо резким выкриком и одновременно совершает несколько прыжков, как будто духи собираются поднять шамана. Когда же они "возносят" его под облака, для осмотра горизонта, шаман начинает возвещать об увиденном: он "может" в этом состоянии подниматься в небо, летать в иные страны, превращаясь в различных животных, но чаще всего в птицу (или же на ней он совершает полеты). Шаман мог пройти дороги всех миров и вернуться на землю, постигнув тайны всевидения и всеслышания, даже шептание трав. Лапландцы считали, что душа шамана отделяется от его тела и принимает образы различных животных: как олень, проносится по земле, как птица, парит в воздухе, как рыба, уходит вглубь моря. Поэтому и шаман, хотя и лежит в состоянии транса, совершает путешествие в различные миры, а когда его душа возвращается, он вновь оживает, рассказывая, что видел, предостерегает от несчастий и предсказывает судьбу. Считалось, что шаман может разузнать все, что случилось с их родственниками в далеких селениях. Находясь в экстатическом состоянии, шаман громко пел и ударял в бубен, затем, как бы умирая, падал на землю; душа в это время уносилась туда, куда он ее отсылал. У шамана должен был быть помощник, который оберегал его тело во время путешествия души и в случае необходимости "отыскивал" душу шамана, если та долго не "возвращалась", заблудившись в мире духов. Зооморфными духами-помощниками шаманов чаще всего являются медведь, выдра, гагара, песец, горностай; они же являются средством передвижения в верхний и нижний миры. Культ птицы играл особую роль в шаманизме: шаман или его душа отправлялись в дальние странствия в образе птицы, она считалась покровителем шамана, атрибуты его костюма уподоблялись частям тела птицы и ее оперению; птица считалась творцом шамана, истинный шаман рождается от птицы, шаманы - сыновья небесного бога - орла. Орел был первым шаманом и научил человека шаманить.

Общение с духами могло происходить по-разному: либо душа шамана во время камлания покидала тело и посещала мир духов, либо в тело шамана вселялся его дух покровитель, либо в тело снисходили те духи, с которыми следовало пообщаться. Нередко считалось, что душа шамана в путешествиях в ином мире обретает вид каких-либо животных, поэтому от шаманов требовалось умение подражать звуками и движениям каких-либо животных, чтобы "перевоплощаться" в них. Считалось также, что шаманы понимают язык зверей и птиц, а также обладают способностью к оборотничеству, то есть способны превращаться в разных животных: шаман мог быть и медведем, и оленем, и львом. Дерево отражало структуру шаманских космологических представлений: корни означали подземный, нижний мир, ствол - земной, или средний, крона - небесный, или верхний. Шаманское дерево использовалось в обряде посвящения шамана, играя роль лестницы, по которой тот восходит на небо - в мир богов и духов, или в верхний мир шаманов, который находится выше, чем небо. У бурят связующим звеном и миром духов выступают две березы. Одна закрепляется в юрте шамана, а верхушка торчит из верхнего отверстия юрты - это символ небесной двери, открывающейся перед посвященным. Вторая береза, толстая и с корнями, закапывается на месте совершения обряда: на нее шаман влезает в определенный момент и призывает оттуда своих богов и духов. У бурят кости умерших шаманов в специально выбранную для этой цели шаманскую сосну, которая становилась обиталищем его души, а у эвенков дерево считалось обиталищем души живого шамана: умирал шаман - гибло дерево с его душой.

Для многих примитивных религий характерны представления о духовной сущности человека как о некоем двойнике данного человека. В Алтайском шаманизме представления о двойнике сложились в доминирующую концепцию, объясняющую ритуальный механизм главной культовой практики - камлания. Представления об индивидуальном двойнике отражают веру алтайских шаманистов в своеобразный круговорот существования человека, структура которого такова: жизнь каждого человека начинается в небесной зоне Вселенной, где она еще не имеет антропоморфной формы. Отсюда она посылается божеством на землю в материальной форме, например, в виде падающей звезды или солнечного луча, или через "сдувание" шаманом «зародышей» детей, висящих как листья на священной березе, на землю. Эти зародыши падают через дымовое отверстие юрты в очаг, а затем попадают к женщине. Так наступает утробный период земной жизни человека и возникает связь с женским небесным божеством Умай. Образуются кости, тело, кровь. С появлением на свет, первым признаком которого является «дыхание», наступает период пребывания человека на лунно-солнечной земле. Когда «дыхание обрывается» - наступает смерть. До того, как ребенок начнет свободно говорить, он находится под присмотром «Матери-Умай». Но, как только ребенок начинает общаться с другими людьми, входит в земной социальный мир, его связи с Умай прерываются. Но растет и взрослеет двойник, который заменяет человеку няньку, опекуна и поводыря Матерь-Умай. Двойник обладает способностью отделяться во время сна от тела в виде маленького огонька, путешествовать по разным местам и возвращаться при пробуждении. Для выхода и входа он использует носовые отверстия. Считается, что если спящему человеку положить на кончик носа уголек, то он не проснется до тех пор, пока уголек не свалится, так как двойник побоится войти в тело. Нужно опасаться выхода двойника во время сна. Если человек в чем-то провинился, то хозяин горы или тайги может поймать и оставить двойника у себя. Случаи невозвращения двойника происходят довольно часто. Вернуть двойника может лишь шаман. Шаманы при камлании находят вернувшиеся двойников, узнавая их по признакам и чертам заболевшего. Двойников ловят в бубен и вбивают сильным ударом по бубну в правое ухо. Обыкновенный человек может видеть двойников только во сне. Шаманы и ясновидцы (коспокчи) видят их воочию. Особенно хорошо их видит кам, при содействии собственного двойника, которого шаманы отделяют от себя во время камлания. Двойник шамана может покидать теле в любое время дня и ночи по воле шамана, но только во время камлания. Отделение двойника от тела Кама происходит при помощи духов - помощников и покровителей кама, которых он привязывает ударами в бубен или опахалом из пояса, рубахи, березовой ветки и т. п. В отличии от обыкновенного человека двойник шамана все время находится под полным контролем шамана и его духов. Такие свойства двойника шамана стирают у присутствующих на камлании грань между видимым реальным и невидимым мифическим миром. После смерти шамана его двойник продолжает обладать особыми свойствами. У обычных людей двойник возвращается к божеству, пославшему его зародыш, или переселяется в страну умерших. Двойник Кама остается на земле. Он обитает в горах или тайге и не связан с местом погребения шамана. Через некоторое время двойник определит судьбу нового Кама – какого-либо из своих потомков. Он будет служить одним из его наследственных покровителей. Концепция двойника объясняет, каким образом шаман путешествует в ту или иную сферу Вселенной время камлания. К духам и божествам ходит не сам кам, а его двойник и духи-помощники. Большинство алтайцев называют двойника живого человека - йула, а двойника, вышедшею из тела умершего – суна. Видеть суна могут только шаманы и ясновидцы-коспокчи, да еще собаки, оповещавшие о нем своим лаем. Коспокчи видят суна на далеком расстоянии как человека со своими особенностями его физического облика и одеяния. Но такое видение суна человеком предвещает скорую гибель последнего. Суна играет роль только в загробной жизни. В момент смерти он выходит из человека в виде пара. В загробный мир суна отправляется после сорока дней обитания близ дома умершего.

Вторым важным положением алтайского шаманизма является вера в духов шамана, составляющих его сакральную магическую силу. На этом положении держится вся религиозная практика, весь культ шаманизма. Ни один человек не может быть камом без духов-посредников. Никто не рискнет без поддержки духов отправиться в такое далекое и опасное путешествие, каким является камлание. Все культовые действия, которые совершат шаман, и все результаты которых он добивается, осуществляются при помощи духов, призываемых шаманом к себе в начале каждого камлания. Одни из них сообщают Каму причины болезни человека и где найти потерявшегося двойника; другие помогают ориентироваться и передвигается во время камлания в небесной сфере, на земле (по горам, хребтам, тайге) или в подземном мире; третьи охраняют от злых духов и враждебных шаманов. Свою личную охрану камы называют курчу (обруч), так как духи обвивают кольцом их голову, туловище, руки, ноги. Некоторые из духов помогают доставить жертву божеству (несут сосуды с жертвенными напитками, ведут жертвенное животное), помогают пробраться к божеству, вести с ним диалог. У каждого шамана есть свои духи, причем неоднородные по составу. Духи делятся на категории. Общими для всех шаманов стали две категории духов: покровители и помощники. Покровители – персонифицированные божествами духи высокого ранга: ульгень и его сыновья, божество огня, хозяева священных гор. Духи-помощники образуют две группы. В одну, под названием тос, объединены предки шамана, бывшие при жизни камами. Ко второй группе относятся служебные духи, призываемые перед камланием ударами в бубен. Эти духи заполняют бубен и сопровождают шамана во время его путешествия в ту или иную сферу Вселенной. Служебные духи бубна (чалулар) составляют реальную силу шамана. Шаман ценит и стремится приумножить этих духов, включая в их ряд предков – шаманов. Личные духи, притянутые шаманом, определяют его культовые и магические возможности. Дать им подробную характеристику не возможно по причине изобилия. У каждого кама они, особенно мелкие служебные духи в образе зверей, птиц и т.п., сугубо индивидуальны. Среди покровителей шаманов выделяется божество огня. У алтайцев оно выступает под именем От-Ана (Огонь-Мать). Это божество вошло в пантеон алтайского шаманизма из наследия древнейших эпох. Алтайские камы начинают любое камлание с чествования и угощения кроплением От-Ана, обращаясь к ней с призывами. Шаманы просят От-Ана дать помощников и спутников в предстоящих странствиях камлания и всегда получают эту помощь. От-Ана выступает также как посредник между камом и божеством более высокого ранга. Но Огонь-Мать не является слугой шамана. Она их покровительница и лишь в этом качестве оказывает камам помощь. Божество огня помогает шаману, если он почитает его, приносит жертвы, беспрекословно слушается. Но оно может пойти и на карающие действия, наказывая за непочтение, пренебрежение и особенно осквернение. К высоким покровителям, помогающим шаманам, относятся и хозяева священных гор. От них шаманы получают свои бубны. Им устраивают специальные моления-камлания. К ним обращаются с различными просьбами о благополучии роду, улусу, отдельным людям. Среди духов-помещиков алтайских шаманов выделяются духи-предки самих шаманов. От них Камы получают шаманское призвание и шаманский дар, передаваемый по наследству. Если у алтайца проявляются признаки шаманского призвания – о нем говорят: «Тоси (духи предков) наступают, давят». Культ шаманов-предков обеспечивает преемственность шаманизма и объясняет механизм появления и становления шаманов. Умершие шаманы-предки приводят Кама в состояние возбуждения перед камланием. Призванные по зову шамана ударами в бубен они вселяются в него, высвобождают двойника и становятся его охраной во время камлания, размещаясь на голове и плечах, руках и ногах, обвивая стан. Эти доспехи обеспечивают двойнику Кама успех при преодолений препятствий на пути в разные сферы Вселенной, при борьбе с вредоносными духами. Тоси умерших шаманов, как и духи-хозяева гор и вод, лесов и долин, зверей и птиц, относятся к категории земных духов, ибо после смерти двойники шаманов не переселяются в страну умерших, а остаются на земле. Двойник умершего шамана отправляется к своему ару тосю (чистому тосю), под покровительством которого он находился при жизни. Чаще всего это священная гора, от которой умерший шаман получил свой бубен. Шаманская деятельность отнимает много времени и сил, но шаманы от камланий особенного дохода не имеют. При этом духи-покровители часто запрещали шаманам просить плату за свою работу: «Если сами дают, - бери, а будешь клянчить, узнаю, плохо тебе будет». Если кам не выполнял это указание, дух-покровитель вешал двойника шамана на сучек дерева и наказывал, а самому шаману укорачивал срок жизни.

Вуду – это архаичная религия, последователи которой почитают божественных духов и своих умерших предков, приносят им небольшие жертвоприношения, празднуют религиозные праздники и участвуют в церемониях. В рамках этой религии существует колдовство. Жрецы занимаются исцелением больных, снятием проклятий и т.п. Колдуны вуду практикуют черную магию, с чем и связана основная масса негативных представлений об этой религии. Вудуизм - не слишком древняя религия, представляющая смешение африканских культов с основами католицизма. Родиной Вуду принято считать о. Гаити, но корни этой культуры уходят в Западную Африку, откуда она и была завезена на Гаити, а затем и в другие места (Ямайка, Куба, Бразилия) рабами. Слово "вуду" имеет африканские корни. В переводе с языка африканского народа фон это слово означает "дух" или "божество". В Бразилии подобный культ называется сантерия, что дословно обозначает "вера в святых". В других странах Латинской Америки практикуется ещё один культ, аналог вуду, – макумба. На Гаити Вуду является официальной религией. Обычаи и ритуалы Вуду местное население держало в большом секрете. Вероучение вуду эзотерично, для познания его истинных целей требуется пройти несколько степеней посвящения. Высшие степени посвящения являются тайными. Вуду можно назвать сложным мистическим видением мира, связывающим воедино человека, природу и сверхъестественные - то есть "надприродные", лежащие вне знакомой реальности - силы. Эта религия достаточно демократична, духовный мир здесь доступен каждому без каких-либо посредников. То, что в других религиях называется "одержимостью", в Вуду является практической целью, достигаемой с помощью различных ритуалов. Основная цель религиозной практики вуду - придание индивидууму внутренней гармонии, чему способствует контакт с божествами.Последователи гаитянского Вуду верят в существование Бога-Создателя (Bondieu — Доброго Бога), Который не участвует в жизни Своих созданий, и духов (лоа), которые являются детьми Бога-Создателя и которым молятся и почитают как старших членов семьи. Как многие религии, Вуду несёт в себе глубокие философские воззрения, основанные на поклонении природе и её стихиям. Приверженцы религии Вуду считают, что все вокруг пронизано незримой силой лоа (дагомейские божества лоа (лоасы), приобретшие ярко выраженные гаитянские черты; возможно, искажённое французское "roi" - король), что роднит вуду с шаманскими воззрениями. Лоа являются объектом поклонения. Секты Вуду видят смысл жизни в общении с лоа с целью заручиться их расположением и получить ценную информацию. Для этого лоа требуют жертвоприношений. Лоа неисчислимы, как песок на морском берегу, и у каждого есть свой знак, имя и предназначение. Особую категорию составляют лоа загробного мира. Пантеон лоа загробного мира очень велик, и для разных ритуалах прибегают к помощи тех или иных духов, отвечающих за определённые стихии и жизненные проявления. Важное место в вероучении занимают также хун - божества и обожествленные предки, выходцы из Лунных гор на границе Уганды и Руанды. Одно из основных мест занимает поклонение змею, заглатывающему собственный хвост - символу гармонии Вселенной и Вечности в древнем мире. Этот змей, Дамбалла Ведо, как называют его гаитяне, главный и обязательный элемент во всех таинствах вуду, потому что он есть начало и конец всех вещей - Океан Вечности, со всех сторон окружающий материальный мир; безбрежное пространство, из которого все вышло и к которому все рано или поздно вернется вновь. Пантеон вуду чрезвычайно обширен и не поддаётся строгой классификации. В него включаются как собственно африканские божества, так и божества, заимствованные из других религий: католические святые, духи местного индейского населения и проч. Кроме того, в каждой общине жрецы могут организовывать поклонение собственным божествам местного значения; такими божествами часто становятся прежние руководители общины. Тем не менее, можно попытаться выделить определённое количество наиболее значимых божеств в пантеоне вуду:

Агве (Agwe) — дух воды, покровитель моряков и путешествующих по воде.

- Барон Суббота (Baron Samedi, Ghede) — дух смерти и загробного мира. Изображается в виде скелета (черепа) в цилиндре с сигаретой и черных очках. Одержимый им пьет ром.

- Барон Каррефур — дух несчастий, неудач и покровитель чёрной магии.

- Дамбала — дух, связанный со змеями (Святой Патрик).

- Легба (Legba) — дух дверей (Святой Петр, ибо по традиции Пётр изображался с ключами от Рая).

- Эрзули Фреда (Erzuli Freda— Дева Мария) — дух любви в виде прекрасной непорочной девы в наряде невесты. Её символ — сердце. Её цвета — красный и голубой.

- Симби — дух водных источников (пресных).

- Огун (Ogu) — дух огня и молний, бог железа и войны, покровитель кузнецов и воинов.

- Мама Бриджит — супруга Барона Субботы.

- Марасса (Marassa) — духи-близнецы.

- Мадемуазель Шарлот — покровительница молоденьких девушек.

- Собо (Sobo) — дух в виде французского генерала.

- Согбо (Sogbo) — дух молний.

- Ти-Жан-Петро (Ti-Jean-Petro) — злой дух в виде одноногого или хромого карлика, муж Ezili Danto.

- Эшу Рэй (Exu Rei) — управляющий духами Лоа. Ему подчиняются все живые и мёртвые.

С точки зрения Вуду, человек - совокупность нескольких тел, наложенных друг на друга, из которых обычному восприятию доступно только одно - физическое. Следующее - нечто вроде энергетического дубликата тела, позволяющего ему функционировать, "дух плоти". Он не является индивидуальным и после смерти медленно вытекает из тела, переходя к живущим в почве организмам - полностью этот процесс занимает 18 месяцев. По верованиям вудуистов, в человеке живёт несколько душ. До рождения и после смерти он является гвинейским ангелом. Кроме того, в нём живёт посол Бога - совесть. То, что называется душой, по вудуистским представлениям состоит из двух компонентов - "маленький добрый ангел" (основа интеллекта и эмоциональной жизни) и "большой добрый ангел"(основа для вселяющегося лоа). "Большой добрый ангел", подобно "духу плоти", является чисто энергетическим, но более тонким, и после смерти немедленно возвращается в бесконечный энергетический резервуар, питающий все живое. "Маленький добрый ангел" - индивидуализированная часть души, источник всего личного. Он способен легко отделяться от тела и возвращаться назад (это происходит во время сновидений, или сильного испуга, или во время "одержимости" - когда он временно замещается лоа (внешними духами). Именно "маленький добрый ангел" является мишенью магических операций и объектом магической защиты (в некоторых случаях маг может помещать его в специальный глиняный кувшин, канари, откуда тот продолжает одушевлять тело). Последний духовный компонент находится на небе и связан не с телом человека, а с его судьбой; это личная "звезда" (вероятно, можно провести аналогию с кармой индуизме). Считается, что колдуны вуду способны поймать "большого доброго ангела" и вселить обратно в мертвое тело. Во время магических сеансов совершаются попытки оживления умерших и превращения их в живых мертвецов - зомби, способных подчиняться оживившему их колдуну, но не имеющих внутренней жизни и мышления.

Роль жрецов в культе очень высока. Рядовых хунси в жрецы посвящают самые высшие посвященные, называемые папа-лист и мама-лист. У жрецов вуду отсутствует иерархия, существует лишь уважительное отношение посвященного к тому, кто его посвятил. Влияние жрецов на рядовых приверженцев вуду выходит за пределы религиозной сферы и распространяется на все стороны жизни, в том числе на медицинскую и юридическую практику. Культовая практика вуду очень сложна. Вудуисты делятся на унганов (мамбо, или жрецов) и мирян, которые в свою очередь делятся на неофитов и канцо, или хунси (посвященных). Церемония посвящения в вуду длится 3 дня, по истечении которых посвященному моют голову холодной водой с лепестками священных цветов. Вудуисты считают, что после проведения обряда посвящения в посвящаемого вселяется лоа. В некоторых сектах вуду для проведения обряда используется кровь, обычно петушиная. Не исключается, что иногда, в особо важных случаях, в жертву приносят и людей, но прямых доказательств этого нет.

Ключевой частью ритуалов вуду являются музыка и танцы. Культовые церемонии вуду происходят в специальном помещении - хунфоре, или умфро. Хунфор представляет большую хижину с пристроенным к ней навесом. Внутри хижины находится алтарь, на котором размещаются как вудуистские, так и католические символы. Также в хунфоре находятся своеобразные "приделы" - специальные комнаты для определенных лоа. В центре хунфора находится митан - столб, называемый "дорога богов", по которому во время службы якобы спускаются лоа; также непременным атрибутом являются черные свечи. Ритуал установления связи между людьми и богами проводится при помощи специально подготовленного и впавшего в транс вудуиста. Во время ритуала в подготовленного вудуиста якобы вселяется лоа. Своими движениями этот человек показывает, какой конкретно лоа в него вселился, и унган может задавать ему вопросы или советоваться. Для введения в транс используется музыка специальных ритуальных барабанов. Трое барабанщиков, выстукивая чёткий ритм, причём каждый свой, возвещают об открытии церемонии. После чего поётся песня-прошение, обращённая к лоа Легбе: "Папа Легба, отвори ворота. Папа Легба, отвори ворота и дай мне пройти. Отвори ворота, чтобы я смог возблагодарить лоа". Танцуя вокруг столба-шеста, мамбо (колдунья), вместе со своей помощницей унси и помощником ла пласом, струйкой воды из кувшина создают вокруг шеста магический круг в честь Папы Легби и охранителя дома Огуна Феррея (Ogou Fer), дабы отогнать от себя и присутствующих злых духов. Унган или мамбо посыпает пол мукой и чертит веве (символы лоа). Затем обязательна экстатическая пляска (билонго) под звук барабанов. Женщины участвуют в церемонии в белых платьях, а мужчины в костюмах. Когда публика достаточно разогрелась, бокор пускает петуха, которому отрубают голову. После этого участники сантерии (церемонии) впадают в транс и на них нисходит благодать духов (лоа). Во время культовых церемоний унганы проводят кормление лоа для их умилостивления, принося в жертву различных животных. Мясо жертв частично съедается, а частично закапывается или разбрасывается. Жертву подвешивают за ноги вниз головой и вспарывают живот ритуальным кинжалом. Совершение культа не является тайным, но и не афишируется. Все церемонии проходят ночью в малодоступных местах.

Многие представления о вудуизме являются сильно искажёнными, создавая общую картину ужаса и господства неизведанных, таинственных сил зла. Темная сторона таинств вуду получила широкую известность, хотя среди приверженцев культа она занимает далеко не главенствующую позицию. Но тёмная сторона культа Вуду существует. Следует отметить неимоверную духовную силу вудуистских колдунов, их власть над окружающими, что объясняется, в первую очередь, их собственной непоколебимой верой в эту силу (и верой прочих приверженцев вудуизма). Достигнув высших степеней посвящения, верховные жрецы (мамбо и унганы), оказавшись отвергнутыми, изгнанными или верша месть, могут обращаться в «бокоров», так называемых жрецов чёрной магии. За «чёрные» дела бокорам обязательно должно прийти возмездие, но тем не менее, такие колдуны существуют, держа в страхе целые сёла и города. Как правило, бокоры состоят в тайных обществах, и деятельность их в высшей степени секретна. В чёрную магию Вуду посвящены лишь немногие, и заниматься ей могут только верховные жрецы. Одним из самых известных аспектов чёрной магии Вуду является зомбификация, т.е. приведение человека в состояние зомби – управляемого биологического робота. Человек, словно воскрешённый после смерти, лишался души и становился рабом своего хозяина (бокора). Это объясняется использованием вещества, способного некоторым образом влиять на жизненные функции. Жрец приготавливал зелье из определённых сортов африканских растений и жабьих желез, которое блокировало участки мозга, отвечающие за сердцебиение, дыхание, кровообращение, но странным образом оставалось нетронутым сознание. Так, человек мог находиться некоторое время в состоянии, похожем на смертельное, т.е. как бы умирал, а по прошествии некоторого времени, оживал, частично не помня своей прошлой жизни либо не помня таковой вообще. Повторить процесс зомбификации в лабораторных условиях не удалось, хотя были известны все составляющие этого магического зелья, отключающего жизненные рецепторы человека. Считается, что чёрные маги Вуду, помимо зомбификации, могут создавать себе или другому человеку двойников, множество копий, «отпечатков». Душу попеременно переселяют в любое из созданных подобий, остальные при этом действуют, повинуясь воле хозяина, отыскать которого среди двойников просто невозможно.

Лекция 3. РЕЛИГИИ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА. ЗОРОАСТРИЗМ.

Религия существовала не для спасения душ, а для сохранения мира и общества, его благосостояния. Каждый обязан был принимать участие во всех необходимых для этого религиозных церемониях и обрядах, или же порвать с хозяйственной и политической общиной (городом, государством), к которой он принадлежал.

Религия древних египтян носила политеистический характер. Египтяне поклонялись многочисленным богам (в одном из международных договоров Египта упоминается тысяча богов и богинь). В каждом из регионов было свое, особо почитаемое божество. Основой взаимоотношений между богами и людьми являлись жертвоприношения. Очень сильно проявлялось влияние тотемизма – все божества наиболее древнего периода представлялись зверообразными. Впоследствии они приобрели облик полузверей-полулюдей. Был развит культ животных: к священным относились лев, дикий бык, крокодил, гиппопотам, павиан, антилопа и газель, ихневмон, собака, кошка, баран, корова, свинья, коза, хищные птицы (коршун, сокол), водяные птицы (ибис, гусь), змеи (кобра), лягушка, а также скорпион, многоножка, жук-скарабей. В меньшей мере почитались растения: сикоморы, финиковая пальма, лотос, папирус, лук. Среди священных животных были такие, которые почитались повсеместно (например, кошки или ибисы), другие – только в определенной местности. Поклонение змеям и жуку-скарабею (назывался Хепри – «сам возникающий»), основывалось на том, что египтяне, не зная способа размножения этих животных, считали их самозарождающимися, а потому священными. До объединения Египта в единое гос-во каждый из многочисленных номов имел свой пантеон, возглавлявшийся местным божеством, центром культа которого был главный город нома. После объединения страны местные культы продолжали развиваться и крепнуть, а фараоны их не только не преследовали, но в зависимости от разных политических и иных соображений активно поддерживали некоторые из них. Обязательной государственной религии в нашем понимании в Египте никогда не было. С политическим выдвижением того или другого нома на авансцену истории божество этого нома выдвигалось и становилось известным и популярным во всей стране, как, например, фиванский бог Амон, находившийся в безвестности до возвышения Фив и превратившийся в верховное египетское божество, когда Фивы стали столицей могущественной державы фараонов 12 династии. Поэтому египетская религия состояла из совокупности множества местных и других традиционных культов при преобладании культа божества столицы или постоянной резиденции фараона. В одном папирусе сказано: «От бога, который в городе, зависит жизнь и смерть его людей. Нечестивец, уходящий на чужбину (соседний ном), передает себя в руки врага». Некоторые из местных божеств ходом истории и определенной политической ситуации были возведены в ранг общеегипетских божеств, почитавшихся во всей стране. В середине 2-го тыс. до н. э. фараон Эхнатон попытался провести религиозную реформу и учредить в масштабах страны единый культ Атона-Ра (солнечного диска) – первая попытка установления монотеизма. В египетский пантеон входили и иноземные божества – богини Кадеш, Анат, Астарта и пр. К богам причислялись и фараоны Египта. Особую роль в Древнем Египте играло обожествление фараона как воплощения божества в человеческом облике, богочеловека. Согласно египетским представлениям, живой фараон был «благим богом, восседавшим на троне страны»; т.о., страна управлялась не просто поставленным у власти богами наместником на земле, а самим божеством. Царь имел два естества, двойную природу – человеческую и божественную. Человеческую он получал от царицы, божественную – от своего отца-бога. (Сохранились тексты и изображения о зачатии царицей фараона, изображавшие, как верховный бог Египта принимает облик фараона и вступает в интимную близость с царицей.) Эта традиция еще со времен Древнейшего царства, с 5 династии, когда фараонов именовали «сынами РА». Тридцатилетие правления фараона отмечалось праздником «хем-сед», во время которого фараон совершал ритуальный бег, что символизировало обновление его сил, и, следовательно, способность обеспечивать процветание своей страны. Смерть фараона рассматривалась как смерть его человеческого естества. Его божественное естество продолжало жить, и умерший фараон становился уже после смерти таким же богом, как и другие боги. Не все боги имели свой культ, и большинство умерших фараонов не имели своего культа, но некоторых фараонов чтили еще очень долго после их смерти (Сенусерт ІІІ и Аменхотеп І). Иногда обожествления удостаивались и простые смертные: знаменитый мудрец и зодчий фараона Джосера Имхотеп, возведенный в ранг бога врачевания, и визирь фараона Аменхотепа ІІІ. Боги, по убеждению египтян, были безусловными и абсолютными повелителями человека, который в своей жизни должен был руководствоваться желаниями богов, жить так, чтобы они были довольны его поведением. Боги же распоряжались судьбой человека: срок жизни его был определен богами заранее, они могли продлить его по молитве заинтересованного лица. В отдельных случаях боги могли путем непосредственного откровения указать человеку, как ему поступать.

Космогонические и теогонические теории отличались разнообразием. Творцами богов, людей и Вселенной в них выступают то животные, то птицы, то боги, то богини. По одному преданию, солнце рождается от небесной коровы, по другому – оно выходит из лотоса, по третьему – из гусиного яйца. Различны и способы творения, и творцы. Но общим является представление о первобытном хаосе, из которого постепенно возникли те или иные боги и по-разному сотворили мир. Самая древняя система – гелиопольская: сначала существовал первобытный водный хаос – океан Нун (старейший бог). Из него появился солнечный бог, сам создавший себя, - Атум, он же Хепри, он же первобытный (предвечный) холм. Этот холм мыслился как первая твердь, появившаяся из первобытного океана, и он был началом мироздания. Т.о., бог Атум, как Хепри, - самозарождающийся бог, и из себя он уже создает первую божественную пару – Шу (свет, воздух) и его жену Тефнут (влажность). От нее рождается другая божественная пара – бог земли Геб и богиня неба Нут. От этой пары происходят боги Осирис и Исида, Сет и Нефтида. Они образуют эннеаду – девятку изначальных богов; по образцу гелиопольской в других городах возникали свои девятки богов. Мемфисская: главный бог Мемфиса, бог Пта, был демиургом (богом-творцом). Он создает мир и богов силой своего божественного слова. Творческая сила бога – это его сердце (по представлениям египтян, сердце было органом мышления и воли) и порожденные сердцем мысли и желания, высказанные устами бога. Повлияла на гелиопольскую: демиург Атум создал двух богов – Ху («изречение») и Сиа («познание»). В Гермопольской космогонии сотворение мира не является следствием волеизъявления божества, а происходит само собой. Искони существовало 8 божеств, олицетворяющих элементы первобытного хаоса: Нун (океан) и Нунет ( его женское соответствие), Ху и Хахукет (пара, олицетворяющая бесконечность пространства), Кук и Куакет ( олицетворяющая мрак), и Амон и Аманет (олицетворяющая невидимость). Огдоада (восьмерка богов) в своей совокупности была символическим описанием извечной материи до появления мира. Боги Огдоады изображались в виде лягушек, богини – змей. Эта хаотическая материя породила мир сама собой, без вмешательства демиурга: из первобытных вод выступила суша в виде холма, на котором позже был основан Гермополь. Происхождение людей тоже объяснялось по-разному: то они вышли из созданного богами яйца и положенного на предвечный холм, то бог Хнум слепил людей из глины на гончарном круге. Люди - это слезы бога солнца. Несмотря на множество богов, в каждом египтяне видели и создателя мира, и верховного бога – «единственного». Это достигалось искусственным синкретизмом, т.е. сопоставлением местного бога с другими богами, в результате чего появлялись новые божества с двойным или тройным именем и большинством атрибутов всех слившихся божеств (Амон-Ра, Серапис) Возникло триединое божества – Амон, Ра и Пта(х), что было шагом к монотеизму, ввести который попытался Аменхотеп IV (Эхнатон).

Большую роль играл заупокойный культ. Египетская цивилизация была чрезмерно ориентирована на загробную жизнь. Пребывание в этом мире считалось временным и несущественным, поэтому огромное внимание уделялось устройству гробниц и сохранению тела (путем мумификации), так как считалось, что сохранность тела обеспечивает сохранность души, которая имела несколько ипостасей. Посвящённые Древнего Египта считали, что человек - это многомерное существо, которое имеет семь составляющих, соответствующих семи уровням его существования. Первая составляющая человека (древнеегипетское Сах, позже кхат) - его вещественное тело, видимая часть человеческого существа. Она является лишь малой частью того, что на самом деле представляет собой человек. Главное назначение оболочки Сах - входить в соприкосновение и взаимодействие с вещественным, телесным миром и действовать в нём. Для этого она снабжена кожей, чувствительными нервами, мышцами, сухожилиями, кровеносными сосудами и многим другим. По состоянию и виду тела посвящённый мог судить о состоянии остальных оболочек человека. Чистый Сах здорового человека являлся следствием его духовной чистоты. Пороки и недуги Сах считались следствием нечистоты энергетических оболочек. Чистое тело могло со временем загрязниться и стать ритуально нечистым, а загрязнённое тело могло быть очищено. Египетские посвящённые полагали, что загрязнения в духовных оболочках, в конце концов, проникают и в вещественное тело, где проявляются в виде физических недугов. Очистить Сах можно было употреблением более чистой пищи и питья, проведением обрядов ритуального очищения при помощи воды, солей натрия, воскурений, мазей, а также очищением духовных оболочек при помощи молитв, заклинаний, гимнов и тому подобного. Египтяне дорожили сохранностью тела умершего. Более всего они заботились о сохранности головы - «седалища жизни». Обезглавливание и сожжение считались в Египте страшной участью. Не менее отвратительным представлялось быть растерзанным шакалами. Этого желали только врагам богов. Тело покойного тщательно омывали, очищали солями натрия, умащали и бальзамировали. Чтобы подстраховать умершего на случай уничтожения его Сах, египтяне устанавливали в гробницах портретные копии умершего из дерева и камня, в которые при необходимости могли вселяться его энергетические оболочки. Считалось, что боги также имеют Сах, то есть данное в ощущениях тело. Помимо тел, созданных природой, боги стали пользоваться и оболочками, изготовленными людьми - изваяниями, священными предметами и изображениями в храмах. Вторая составляющая человека (древнеегипетское Ку, позднеегипетское Ка, Кэ) представляла собой его жизненную энергию, эфирное тело, энергетический двойник человека, душу - двойник. Из современных понятий более всего этому соответствует термин «биополе». Ка - это, с одной стороны, совокупность психических ощущений живого человека, а с другой - Ка неазрывно связано с личностью, индивидуальностью умершего, его телесными и духовными чертами. Посвящённые могли узреть Ка в виде цветного, радужного сияния вокруг вещественного тела. Обычно вещественное тело и энергетический двойник человека не разлучаются. Но при слабом здоровье, сильном нервном потрясении или возбуждении эфирная оболочка Ка может частично покинуть тело Сах. В результате этого человек впадает в полубессознательное состояние или транс. Незадолго до смерти, когда энергетическому двойнику Ка становится неуютно в вещественном теле Сах, он может выйти из него. (В этом заключено удивительное явление привидения-двойника - многие видят своих двойников перед смертью). После смерти человека его Ка может находиться в потустороннем мире, чтобы встретить там умершего, направляющегося к своему Ка. Они оба пребывают в мире ином, вместе с тем Ка обитает в гробнице, в которой покоятся останки умершего, и принимает там подношения от живых родственников умершего (вернее, принимает энергетические двойники - Ка яств и напитков, ладана и прочего). Это повлияло на заупокойный культ, обеспечивавшем загробное существование: для ка нужно жилище, то есть гробница, которая должна быть неприкосновенной. В гробницах изображались сцены повседневной жизни, чтобы покойный мог вести привычный образ жизни в потустороннем мире. Ка требовалось приношение даров в виде пищи и питья (впрочем, заупокойная литература египтя утверждает, что душа-двойник Ка умершего потребляет не сами заупокойные приношения, а насыщается их душами-двойниками. Ка умершего ест не хлеб, а Ка хлеба, пьет не пиво, а Ка пива. Душа-проявление Ба и душа-сердце Эб вообще удовлетворяются не заупокойными подношениями и дарами родственников, близких и друзей, а их благочестивой и нелицемерной памятью, заботой об умершем, их ритуальной чистотой и отсутствием злого умысла). Уже в гробницах вельмож Древнего царства ставились каменные или деревянные портретные изваяния умершего, которые в случае уничтожения или повреждения его мумии должны были стать пристанищем для Ка умершего. Портретное сходство изваяния было очень важно, чтобы душа - Ка узнала его и вселилась в него. Боги также имели Ка. Бог Птах имел свое Ка в святилище Мемфиса. Бог Ра имел 14 Ка - по мужскому и женскому аспекту на индивидуально отраженную энергию каждого светила (Солнца и Земли, Луны, Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна). Третья составляющая человека (древнеегипетское Би, Ба, Бэ) - сущность человека, то, что называют «жизненной силой», душа-проявление, оболочка подсознания, которую в современной литературе нередко именуют «астральным телом». Ба образуется из совокупности человеческих чувств, желаний, эмоций. Ба с удивительной быстротой меняет свою форму под влиянием каждого воздействия ощущении, чувств, желаний и мыслей. В Древнем царстве считалось, что Ба обладают только боги, цари и первосвященники, то есть великие посвящённые. Ба мыслилось как нечто отдельно существующее только после смерти великого посвящённого. Ба изображалось в виде сокола с головой человека. Полагали также, что Ба - это энергия, которая оживляет изваяние или фетиш бога, или мумию (при этом Сах и Ба мыслились связанными тесными узами). Когда сущность (Ба) отделяется от тела (Сах), последнее впадает в сонное оцепенение. Считалсь, что посвящённые египтяне могли по своему желанию совершать в виде Ба странствия в различные места и даже в мир иной. Вместе с тем Ба, которое, как птица, могло покидать тело спящего, мумию в гробнице, изваяние бога или царя и удаляться сколь угодно далеко, неизменно должно было возвращаться к тому телу, чьей душой оно являлось. Ба изображалось иногда сидящим на дереве близ гробницы, пьющим воду из пруда, но непременно спускающимся в гробницу к телу, с которым оно было связано. Ба образуют мир иной душ и мир сновидений. Более того, именно Ба умершего обладало способностью переселяться в другие тела, переходить в другую вещественную сущность. В «Книге Мертвых» говорится о вселении Ба умершего в божественного золотого ястреба, в птицу Феникс, в журавля, ласточку, овна, крокодила, змею. Боги тоже имели свои души Ба, нередко несколько. Бог Ра обладал даже семью Ба, астральными энергиями семи светил (Солнца и Земли, Луны, Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна). Кроме того, планета Марс считалась Ба Гора (Красный Гор), Юпитер - Ба Гора и Ба Сета, Сатурн - Ба быка Гора. Неподвижные звёзды и созвездия также рассматривались как Ба богов. К примеру, созвездие Ориона считалось Ба Осириса (особенно Пояс Ориона), созвездие Большого Пса (звезда Сириус) - Ба Исиды. 36 звёздных деканов воплощали Ба определённых богов. Иногда один бог считался Ба другого бога. В частности, Ра именуется в текстах Ба Нуна, Апис - Ба Птаха, Сокарис - Ба Осириса. Четвёртая составляющая человека (древнегипетское Иб, позднеегипетское Эб, Аб) - душа-сердце, вместилище человеческого сознания (для сравнения более всего подходит современное понятие «ментальное тело»). Эб образовано человеческими мыслями и мыслеобразами. Эб чрезвычайно подвижно, прозрачно и нежно. Согласно ощущениям посвящённых, при поступательном развитии Эб приобретает сияющую неземную красоту. Эб - это бессмертная душа. Средоточием человеческого сознания египетские посвящённые считали сердце. Отсюда - единое именование для двух понятий: «ментальное тело» и «сердце». После смерти человека Эб возвращается к своему всеобщему первоисточнику - Эб бога Осириса. Эб рассматривалось как нечто, наиболее осведомлённое о скрытых помыслах человека и тайных мотивах его поступков. Поэтому на Загробном Суде Эб могло стать опасным свидетелем, дать богам неблагоприятные показания о земной жизни умершего. Ведь Эб фиксирует запись всех добрых и злых мыслей человека. «Книга Мёртвых» (главы 27 и 30) содержит магические заклинания, побуждающие Эб не свидетельствовать на Загробном Суде против умершего. В процессе мумификации тела в него нередко вкладывали искусственное сердце в виде изваяния скарабея с начертанными на нём заклинаниями. Амулет скарабея пеленался и над сердцем мумии. Эб-скарабей должен был обеспечить умершему благоприятные показания о его земных деяниях на Загробном Суде. Данная символика иносказательно описывает Эб как энергию Солнца, ведь скарабей - символ бога Хепри (одна из ипостасей Ра - бог восходящего Солнца). Пятая составляющая человека - также Эб, душа-причина или надсознание (ближайшее современное понятие: «кармическое тело»). Душа-причина бессмертна, передаёт информацию в следующие воплощения в виде неосознанных устремлении. Она ответственна за место и время рождения человека, все его врождённые телесные пороки и заболевания. Именно душа-причина позволяет человеку родиться в определенной семье, роде, племени, народе, товариществе и государстве, с членами, которых у неё были связи и в прежних воплощениях. Шестая составляющая человека - также Эб, душа-смысл или самосознание; по египетским понятиям, душа, производящая смысл. Благодаря ей человек может наблюдать за течением своих собственных мыслей, осознавать свое существование, усматривать сокровенный смысл своей жизни. Если душа Эб (сознание) загрязнена злыми мыслеобразами, то они препятствуют душе-смыслу (самосознанию) воспринять бесконечность сознания, как облака и мгла препятствуют Солнцу (Оку Уджат) воспринять поверхность Земли. Седьмая составляющая человека - дух (Ах), часть всеобщей энергетической подосновы вселенной. По-египетски Ах буквально означает «светлый, просветлённый, освещённый, блаженный». Ах бессмертен, беспределен, он пронизывает абсолютно всё, что существует во вселенной. Ах находится и тут и там, в каждой точке пространства и содержит всю информацию во всех её видах. Ах пребывает и в вещественном мире и в мире бестелесного, он вездесущ. Ах - один на всех. Этот дух защищает от зла: злых мыслей, слов и деяний, - перекрывая его источник плотными заслонами причинной оболочки. Дух-Ax есть и у богов. Чаще всего упоминается Ах (дух-душа) Осириса, Гора, Ра, а также собирательная множественность духов-душ или душ-духов инобытия, которые гостеприимно или враждебно встречают различные виды душ умершего (его Ка, Ба, Ах). Дух Ах изображался в виде хохлатого ибиса. Таким образом, при обращении с живым или мёртвым человеком надо было принимать во внимание все семь его составляющих. Немалое внимание египетские посвящённые уделяли и подлинному имени (древнеегипетское Рин, поздеегипетское Рен) и тени (древнеегипетское Шуит, позже Кхаибит) человека.

При входе в загробный мир умерших ожидало испытание: оценка деяний, точнее – взвешивание деяний (взвешивание души) – суд Осириса. Пришедших разделяли на три группы. Тех, чьи злодеяния весили больше, чем добрые дела, отдавали на съедение «Пожирательнице». Тех, чьи достоинства перевешивали недостатки, причисляли к богам. А тех, у кого злых и добрых дел оказывалось поровну, заставляли служить Сокар-Осирису. Египтяне сомневались, что есть безгрешные люди, поэтому надо было, чтобы боги простили грешнику неправедные дела и оправдали его, то есть, очиститься. В заупокойных текстах часто говориться: «Мои грехи стерты, мои ошибки сметены, моя неправедность смыта». Взвешивание души ( греч. психостасия) происходило таким образом: на одну чашу весов клали сердце (вместилище души), на другую ставили статуэтку Маат (богини истины), или ее символ – перо страуса. Прошедший испытание мог называться «маат хэру» – «правдивый голос». Но очиститься от грехов следовало при жизни. До нас дошли «Тексты пирамид» (обнаруженные в малых пирамидах: содержат описание загробных странствий, обращения к богам, забота о продовольствии покойного, заклинания против демонов и прочей нечисти, ритуальные тексты), «Тексты саркофагов» (писались на наружных стенках саркофагов: представляли магические и мифологические тексты, которые должны были обеспечить умершему преодоление всех опасностей в потустороннем мире), «Книга мертвых» (представляла дальнейшее развитие вышеупомянутых произведений, содержала идею о загробном воздаянии за содеянные при жизни поступки; имела около 180 глав, причем для обретения посмертного покоя достаточно было иметь текст лишь основных – 30-й и 125-й). Умерший стремился попасть на благодатные поля Иал(р)у, где мог вкушать все радости спокойной жизни земледельца. Одним из самых распространенных представлений о потустороннем мире была вера в Аментис (букв. запад). За умершего работали «ответчики» – ушебти, маленькие статуэтки, которых клали в гроб или гробницу умершего, оживавшие вследствие магических заклинаний. Похороны напоминали переселение из одного дома в другой, переправлялись через Нил (на западный берег), после похорон следовала поминальная трапеза и возвращение, причем в довольно веселом настроении. Нередко значительные средства оставлялись покойниками для последующего обслуживания своих усыпальниц. У египтян было живуче убеждение, что умерший после смерти может вмешиваться в дела живых, оказывая на жизнь и судьбу опасное влияние. Поэтому чтобы избавиться от внезапно обрушившихся напастей, писали письма мертвым, упрекая за плохое отношение. Этим объяснялась и тщательная забота о покойниках.

Очень развита была в Египте вера в магию. В основе магии лежит принцип, на котором основана и наука: убеждение в постоянстве и единообразии действия сил природы, в незыблемости взаимосвязи причин и следствий. Однако магия, в отличие от науки, основана на вере человека в свою способность воздействовать на вещь посредством обращения к сверхъестественным силам. Магия окрашивала весь круг мышления древнего египтянина. Знание тайн природы, постижение тайн мира приписывалось жрецам. Магические представления и верования были весьма распространены и считались наукой, которой боги научили людей. Жрецы полагали, что магию людям даровала Исида, чтобы при жизни отводить от них удары судьбы, болезней, сновидений, а умершему обеспечить безопасную вечную жизнь в мире ином, а также для установления контактов живых с умершими, духами и божествами. В основе магического мышления лежит не категория причинности, а категория тождества между оригиналом и его обозначением, материальным или словесным. Изображения (статуя человека) и его оригинал связаны неразрывно между собой: уничтожая статую, уничтожают якобы и его оригинал. Нанося вред имени человека, т.е. словесному его обозначению, наносят вред и самому человеку. Например, на сосудах писались имена людей и формул проклятий: затем сосуды разбивались. Непосредственное отношение магия имела к культу мертвых: всякие заупокойные тексты – магические, они имеют целью оградить умершего от опасностей, грозящих ему в потустороннем мире. Для сознания древних египтян область магических действий не ограничивалась воздействием жреца на того или иного субъекта или вещь. Магические свойства имели и приёмы принудительного воздействия на души, духов и божеств посредством заклинаний, а также всякого рода восхвалений, молитв и умилостивления высших существ. В магических папирусах описаны простейшие способы передачи магической силы через непосредственное соприкосновение источника или носителя этой силы с той вещью, на которую направлена магия. Это прикосновение руки посвящённого, изготовление и установка, ношение «святых предметов»: фетишей, амулетов и талисманов. Встречаются указания на приёмы начинательной магии, когда реально производились только начала желаемых действий, окончание же их предоставлялось магической силе. Это, скажем, установка и направление «святых вещей», которые впоследствии будут оберегать четыре стены (стороны) погребальной камеры от злых духов. Немало примеров, когда действие магической силы направлялось не на предмет непосредственно, а на его заместителя, и уже через последний - на сам объект. Изготовление копий, фигурок, портретных изображений живых людей, душ умерших, следов ноги, «работника-заместителя» ушебти. Особенно многочисленны примеры отгоняющей магии - разнообразные способы отогнать, отпугнуть враждебные умершему силы, не допустить их приближения или нападения, так или иначе уклониться от соприкосновения с ними, укрыться и спрятаться от них. Широко практиковали египетские маги и всякого рода приемы очистительной магии при воздействии на покойного и его душу - возжигание очистительных огней, воскурение благовоний, каждение ладаном, омовения и тому подобных. Всё это неизменно сопровождалось магией слова. Ведь произнесение, иногда спонтанное, иногда намеренное, тех или иных слов: пожеланий, заговоров, заклинаний, приказов, запретов, - составляло с самого начала неотъемлемую часть любого обряда или магического действия. К арсеналу погребальной магии Египта относились амулеты, изображения частей тела, божественных существ, миниатюрные модели разных предметов, «священные знаки» - иероглифы, обозначающие богов, жизнь, животных и человека. Магическое значение имели числа - единица, двоица, троица, четверица, семерка, восьмёрка, девятка, десятка, двенадцать, четырнадцать, двадцать один, тридцать и сорок два. Магической символикой обладал цвет. Зелёный цвет, к примеру, символизировал жизнь и всё живое. Магическую ценность приобретали и соответствующие природные поделочные камни - красный сердолик, зелёный малахит, голубые лазурит или бирюза. Следующим уровнем магического воздействия на богов являлись их подробные заклинания. На этом уровне воздействия исполнители похоронного обряда обращались не к безликой всеобщей энергетической подоснове мира, а к особенным, частным ее проявлениям, имеющим личностный облик и священное имя (Рин). Множество заклинаний такого вида в «Книге Мёртвых»: ряд глав передают заклинания души умершего (его Ка, Ба, Эб, Ах), заклинание враждебных ему духов и божеств, заклинания всякого рода препятствий, преград, ворот, Чертогов Храма Осириса, стоящих на пути душ умершего к Обители Блаженных, заклинания охраняющих их губительных духов и строгих богов, заклинания чудовищ, пожирающих души грешников, заклинания 42 богов инобытия и самого царя Загробного Царства - Осириса. Чтобы облегчить умершему странствие, боги создали в Дуате (Царстве Мертвых) ариты - места отдыха, остановки, где душа могла остановиться и передохнуть. Однако войти в ариту мог не каждый, а лишь знающий имена богов и определенные заклинания. Заклинание предполагает точное знание имени. По представлениям египтян, восходящим к доисторической эпохе, имя-Рин человека, духа или божества являлось составной сокровенной частью его сущности. Сам великий Ра творил мир силой слова. Давая вещам и существам имена-Рин, он тем самым определял их сущность и место в мироздании. Знание подлинного, сокровенного имени давало власть над его обладателем. Вещь, не имеющая названия, для египтян не существовала. Увековечивание имени человека в надписях увековечивало его жизнь. Поэтому вредоносное колдовство, прежде всего, стремилось предать имя поруганию, проклятию и даже уничтожению надписи имени.

Одним из важнейших элементов культа являлись храмы, считавшиеся жилищем бога. Изначально они представляли собой большие открытые дворы, обнесенные стеной, в центре которого стоял обелиск (символ солнечного луча), верхушка его, обитая медью, сверкала на солнце. Почти все храмы Нового царства имели в плане прямоугольник. Весь участок, занятый храмом, окружала высокая массивная стена, к воротам которой от Нила вела широкая дорога, уставленная по обеим сторонам статуями сфинксов. Вход в храм оформлялся в виде узкой двери между двумя высокими монументальными башнями, к наружной стороне которых примыкали гигантские статуи царя и обелиски. Вход вел в открытый, обнесенный колоннадой двор, заканчивающийся портиком. За ним располагался большой широкий колонный зал и ряд меньших. Молельня находилась в глубине храма и состояла из нескольких помещений, в центральном стояла статуя главного божества храма, а в остальных статуи других божеств, чаще всего богини-жены и бога-сына. Культовая статуя ставилась в недоступном для простых смертных затемненном святилище, куда входили лишь избранные жрецы. Ими ежедневно совершалось служение богу, которое заключалось в особом уходе за статуей, в том числе и ее символическим кормлением. В особо торжественные праздники статуя бога отправлялась из своего храма к своему «сыну» или «жене» – например, Амон в храм бога луны Хонсу (иногда даже в другой город). Вокруг остальных помещений располагались храмовая библиотека (в них сохранились стандартные планы храмов, составленные якобы Имхотепом), комнаты для специальных ритуалов, хранилища.

Каждый храм представлял собой как бы маленький город, со своими чиновниками, стражниками, ремесленниками и земледельцами. Можно утверждать, что храмы являлись центрами египетской жизни. Это были не только жилища богов, но и экономические и интеллектуальные центры. При них существовали библиотеки, архивы, возможно, школы. В храме появились и развились из мифов театрализованные мистерии. Тесно связанными с храмами, однако не являвшимися их составляющими, были так называемые «дома жизни», находившиеся в крупных городах и располагавшиеся неподалеку от храмовых комплексов (например, в Абидосе). «Дом жизни» был связан с представлениями египтян о том, что основное назначение письменных произведений заключалось в сохранении и обеспечении жизни царя и людей на земле и в потусторонне мире, и не только их жизни, но и жизни богов. Поэтому из «домов жизни» вышли большинство священных текстов, медицинские трактаты (медицина была тесно связана с религией). Здесь составлялись тексты религиозного содержания, прежде всего, заупокойные гимны (их продукцией были «Тексты пирамид», «Тексты саркофагов», «Книга мертвых», сонники, медицинские, астрономические тексты). «Дома жизни» имели тесное отношение также к магии и бальзамированию, в них хранились мирра и умащения; они ведали также художественными работами сакрального характера – украшениями храмов и т.д.

Шумерская религия также была политеистической – каждый город имел своего бога-покровителя; были и общегосударственные боги, а если какой-либо город-государство приобретал господствующее положение, то его бог-покровитель становился главным. В религиозном пантеоне происходило постоянное движение: одни боги теряли почитателей и как бы отмирали, другие возносились, им приписывались роли и заслуги отставных богов. Типичным было обилие культов местных, локальных божеств. Так, центром культа бога луны Наннара (Нина, Сина) был город Ур, Урук в качестве покровительницы почитал Инанну (по-аккадски – Иштар, Астарту) – богиню плодородия, любви, воинских побед, а также бога Ана, Энки – в Эреду, Уту – в Ларсе. С ростом объединительных тенденций главным центром почитания богов стал город Ниппур. После возвышения Вавилона главным становится бог Мардук, царь среди богов Двуречья. В каждом городе существовал священный квартал (греч. теменос), представлявший целый комплекс культовых сооружений. Главный тип культовых сооружений имел вид многоярусной (от трех до семи) башни – зиккурата, на вершине которой стоял небольшой храм. Самым древним считается зиккурат Ура (около 2500 до н.э.), а самым огромным – зиккурат Вавилона, называвшийся Этаменанки – Краеугольный камень мира (имел высоту более 90 м), который упоминается в Библии (Вавилонское столпотворение (строительство столпа – башни). Храм представлял сложный хозяйственный комплекс с кладовыми, арсеналом, кухней для приготовлений пищи богам. В Междуречье отсутствовал заупокойный культ; потусторонний мир представлялся мрачным и безрадостным, однако существовал культ предков (в Уре, например, их хоронили в подземных склепах в одном из двух внутренних двориков домов; там же совершались культовые действия и жертвоприношения, поэтому дома полностью продавались крайне редко – нельзя же продавать предков). Существовало также представление о ме – неких могущественных божественных таинственных силах, управляющих миром, всеми божественными и земными институтами. Считалось, что силами ме обладали города и храмы, они могли покидать их обладателя, воплощаться в предметном виде, сохраняя при этом свои незримые свойства. Ме – обязательный атрибут богов, причем каждый бог обладает им в разной мере. Существовали ме подземного мира – установления, которые нельзя было изменить и которым должны были подчиняться все его обитатели. С ме были связаны и представления о таблицах судеб, которые определяли движение мира и мировых событий, обладание ими обеспечивало мировое господство. Скорее всего, на таблицах судеб и были записаны законы ме - магические силы, управляющие вселенной. Тот, кто владеет законами ме, владеет всем.

В основе религии Древней Месопотамии лежали религиозные представления земледельческих общин с их культом женского божества плодородия, обожествлением животворящих сил природы, элементами почитания животных. Каждая крупная община имела своего бога-покровителя и женское божество плодородия, как правило, считавшееся его супругой. Постепенно сложился общешумерский пантеон, объединивший местные культы и божества. По мифам шумеров, сонм богов берет начало от богини первозданного океана Намму («мать, давшая жизнь всем богам»), которая и произвела первую пару богов – бога Ана (небо) и богиню Ки (землю), неразрывно соединенных друг с другом. Остальные боги произошли от их брака, среди них выделяется семь старших, самых мудрых и могучих, образовавших совет богов. Возглавлял их бог Энлиль, считавшийся старейшиной богов, величайшим деянием которого было отделение неба от земли. Его ближайшие помощники – бог Нуску, олицетворявший огонь и зной, и бог Энки, олицетворявший воду; Ан, Энлиль и Энки составляли верховную триаду. Все явления природы были распределены между богами и находились в их ведении. Среди богов, ведавших небесными явлениями, выделялись бог неба Ан, его внук бог луны Нанна (Наннар), его правнук – бог солнца Уту. Помимо астрального культа, был широко распространен культ богов плодородия, представленный божественной парой: Инанной, богиней плодородия и любви, олицетворявшей планету Венеру, и ее супругом, юным божественным пастухом Думузи (Таммузом). Земное плодородие олицетворяла и богиня Ки, прародительница богов. Бог Ан «приказал родиться» ануннакам (дословно - "сошедшие с небес"; это группа земных, подземных и небесных божеств, главная задача которых – определять людские судьбы; могли выступать как боги-заступники, боги-покровители, посредники в общении людей и богов, их именами скреплялись клятвы; отдельная группа – ануннаки подземного мира). Существовали представления о загробном мире, «Стране, откуда нет возврата» (именовалась также Кур, Кигаль, Эден, Иригаль, Арали). Место это не локализовано, туда не только спускаются, но и «проваливаются»; умершие проходят через семь ворот подземного мира, где их встречает главный привратник Нети. Семь хранителей загробного царства - галла - отвечали за то, чтобы души умерших были пойманы и доставлены к месту вечного заключения. Их не волновало, чья то была душа - пастуха, героя-воина или бога. Галла могли поразить грешника тяжелой болезнью или просто вырвать душу из тела. Эти демоны появлялись на земле в виде блуждающего сияния (возможно, шаровыми молниями). Прямым «начальством» галла считались Эрешкигаль и Нергал, владыки царства мертвых. Когда богиня любви Инанна была выпущена из подземного плена, за ней последовали семь грозных стражей. Они ждали, кого укажет заложница в качестве выкупа за свое чудесное воскресение. В "стране, откуда нет возврата" существовал незыблемый закон: тот, кто прошел сквозь адские врата, может вернуться назад, в мир живых, только в том случае, если найдет себе замену. И богине Инанне позволили вернуться на землю, в сопровождении жестоких демонов, которым приказано снова вернуть ее в загробный мир, если она не найдет другое божество, согласное ее заменить. Границей между миром живых и миром мертвых служит подземная «река, отделяющая от людей», которую пересекает лодка с перевозчиком подземного мира Ур-Шанаби или демоном Хумут-Табалом. Через нее переправляются погребенные, а непогребенные души мертвых возвращаются на землю и приносят беду. Попадающие в преисподнюю проходят через семь ворот подземного мира, где их встречает главный привратник Нети. Участь мертвых под землей тяжела. Хлеб их горек (иногда это нечистоты), вода солона (питьем являются помои), это мрачное место, где тело человека обращается в прах, голову гложут черви, где он вечно жаждет воды и пищи, если ему не приносятся жертвы и возлияния. Сносной жизни (чистой питьевой воды и покоя) удостаиваются души, по которым был исполнен погребальный обряд и принесены жертвы, а также павшие в бою и многодетные. Судьи подземного мира, ануннаки, выносят только смертные приговоры: представления о суде мертвых, где судили бы по поведению в жизни и по правилам морали, неизвестны. Имена мертвых заносит в свою таблицу женщина-писец подземного мира Гештинанна. Правит загробным миром свирепая богиня смерти Эрешкигаль, направляя на входящего туда «взгляд смерти». Шумеры представляли загробную жизнь унылой и серой. Там невозможно было петь, танцевать, веселиться. Смерть ими воспринималась как неизбежное зло.

Согласно шумерскому мифу, мир был создан богом Энлилем (демиург), отделившим оловянный свод от некогда связанного с ним плоского диска Земли и таким образом, разделившим первую супружескую пару богов: Ана и Ки, породивших множество богов. Когда встал вопрос о пропитании огромной семьи богов, решено было создать людей, уделом которых должно стать служение богам. Бог Энки и богиня Нинмах, а также богиня Намму слепили из глины Абзу - подземного мирового океана - людей, во всем подобных богам, но в отличие от них лишенных бессмертия и обязанных смиренно доставлять богам пропитание (совершая жертвоприношения) и безропотно служить им. Посредником между богами и людьми обычно выступает огромная птица божественного происхождения Имдугуд, представляемая в виде львиноголового орла, воплощавшая одновременно и доброе, и злое начала. В вавилонской версии мифа выступает демиургом один из младших богов – Мардук. В мире хаоса, в бесконечном океане вселенной старшие боги оказались беспомощными против страшных чудовищ, над которыми царила праматерь Тиамат («Море»), изначально первобытная водная стихия, впоследствии свирепое и хищное чудовище. Никто из богов не решился вступить с ней в бой, кроме Мардука, потребовавшего за это верховную власть над богами. Мардук рассек чудовище на две части, как раковину: из одной половины был создан небосвод с созвездиями и светилами, а из другой половины – земля, лежащая посредине океана, где обитал бог водной стихии и мудрости Эа. Мардук учредил путь двенадцати великих созвездий – Зодиака, разделил сутки между двумя богами: Сином (Луной) и Шамашем (Солнцем), заселил землю всякой растительностью и живностью. Уничтожив супруга Тиамат Кингу, он смешал его кровь с глиной и вылепил людей, чьим уделом стало служение богам, оставление на земле для этой цели потомства и затем уход в «Страну без возврата». Культ умирающей и воскресающей природы нашел отражение в мифе об Инанне (Иштар) и Думузи. Любимый супруг и брат Иштар Думузи погибает на охоте (вариант – Иштар попадает в плен Эрешкигаль и Думузи является своего рода выкупом за нее; пытаясь спастись от злобных демонов подземного царства, он бежит, с помощью бога Уту меняет трижды свой облик, превращаясь то в газель, то в ящерицу). Иштар отправляется за ним в подземный мир, и становиться узницей царицы преисподней Эрешкигаль; на земле же в это время приостановилась жизнь, ушла любовь, прекратилось рождение, воцарилось безмолвие и равнодушие. Напуганные этим боги добились освобождения Иштар: Энки создал бесполых демонических существ, смешав грязь и ветер, так как ему понадобились посланцы в загробный мир, способные так заболтать владычицу Эрешкигаль, чтоб она отдала им все на свете. Эти существа, Кургарру и Калатурру, с рождения профессиональные плакальщики, отправились на тот свет. Эрешкигаль страдала от тоски по своим детям — еще не рожденным и уже утраченным. С тех пор как она умертвила Инанну, богиню любви, рождение стало невозможным, но из упрямства и злости Эрешкигаль отказывалась вернуть любовь на Землю. Кургарру и Калатурру сели возле плачущей владычицы преисподней и принялись вторить ее стенаниям, да так умело, что боль Эрешкигаль утихла. После этого она охотно отдала маленьким демонам тело соперницы, и те оживили Инанну с помощью магии. На земле вновь воцарилась радость, а Кургарру и Калатурру получили статус хранителей перерождения. Один из них ведает Живой водой, а другой - Едой жизни, которые получили от Энки. Иштар получила бурдюк с живой водой, окропила ею труп Думузи и оживила его, после чего жизнь на земле возродилась, но Думузи должен полгода проводить в подземном мире. Любопытен также миф об Утнапиштиме, спасшемся во время всемирного потопа – это первое упоминание о всемирном потопе.

Считалось, что боги и демоны в равной степени отвечают за болезни человечества. Более того, каждый из них ведал своей болезнью и мог насылать ее только в проходящие по его ведомству части тела. Так, «против головы человека направляет свою силу достойный проклятия Идпа, против шеи - скверный Утукку, против груди - гибельный Алаль, против внутренностей - злой Гигин, против рук человека - ужасный Телал». Ламашту вызывала лихорадку, Пазузу - тошноту и головную боль. А страшнейшим мучителем человечества стал маленький червяк, который опоздал на распределение должностей. Боги назначили его пожирателем зубов.

Мушхуши, или мушуссу - птицелапые бескрылые рептилии, - занимались персональной опекой смертных. В паре с крылатыми быками шеду или ламассу они охраняли города и отдельных жителей, отгоняя зловредных духов. Их изображения помещали на семейные печати, амулеты и даже на ворота. Самое знаменитое изображение мушхушей осталось на Вратах Иштар. Шеду и ламассу, крылатые быки, были не просто покровителями и защитниками человека, но отвечали за весьма конкретные жизненные функции. Так, шеду специализировались на защите тела, а ламассу отвечали за дух и репродуктивные способности. Женщинам шеду вообще не полагались.

Религия финикийцев и других народов Передней Азии не выработала значительных пантеонов, возможно, из-за отсутствия единого государства. В каждом городе почитался местный бог, носивший обычно нарицательное имя-обозначение, превратившееся в собственное Б(В)аал («Владыка» «Хозяин», вариант – Адонис (библейское Адонай – «мой бог»), произошедшее от Балу (почитался как бог бури, грома и молний, дождя и связанного с дождем плодородия, Мелькарт («царь города»), Эл («бог»). К нарицательному имени прибавлялся эпитет (Баал-Мелькарт, Алиййану-Баал, Баал-Зебул (Вельзевул), Баал-Хаддад, Баал-Аддир); он изображался в образе быка (символ плодородия) или воина, поражающего землю молнией-копьем. К примеру, в отношении покровительства мореплаванию выделялся Баал Шамин («владыка неба», которому подвластны звезды, а также буря, молния и дождь), Баал Цафон («владыка севера») и Баал Малаг. В целом Баал – олицетворение добра, сила, утверждающая доброе начало и ведущая космическую борьбу с противниками – Муту (смерть) и Йамму (морская стихия), гарант космического равновесия, побеждающий хаос и разрушение. Супругой такого бога обычно являлась Астарта (Иштар), богиня любви и плодородия, а также войны, светилом которой была Луна (часто почиталась в виде камня, возможно, метеоритов (хранились в храмах в культовых шкафах, во время празднеств провозились по городу в повозке с троном и балдахином; местом почитания были также священные рощи). Названия некоторых богов являлись прилагательными: например, бог-ремесленник, оружейник и строитель звался Кусар-и-Хусас (Умелый-и-Мудрый, вариант Пригожий-и-Мудрый; порой выступает как демиург, расколовший мировое яйцо на две части, из которых возникли небо и земля), богини, помогающие при родах – Пригожие, что, очевидно, было прозвищами, заменявшими запретное имя. Важную роль играл Дагану (бог-зерно, бог-податель пищи, нередко выступающий в качестве отца Баала). Финикийские корни имеет миф о юном и прекрасном боге (Баал-Адонис, в качестве царя мироздания являющийся гарантом благополучия и процветания вселенной (как царь каждого конкретного общества мыслился гарантом его благополучия и процветания), который погибает от рук бога смерти и подземного мира Муту (Мот, мог представляться в виде влаги или грязеподобного элемента, откуда происходят все семена творения; в то же время атрибутом Муту является «жезл бездетности и вдовства»), пригласившего его на пир в подземное царство. После этого наступает семилетняя засуха. За него жестоко мстит его божественная супруга и сестра, ближайшая соучастница и помощница Анат(у), богиня-охотница и воительница, хозяйка животного мира (представлялась в виде телицы, орлицы), которая с помощью богини солнца Шапаш разрубает, просеивает сквозь сито, сжигает, размалывает в муку тело Муту и рассеивает по полю (имитация посева; т.о. смерть Муту содержит в себе жизненное начало), после чего юный бог воскресает. Но через семь лет Муту возрождается, и схватка его с Баалом постоянно возобновляется (но в конце концов они примиряются). Подобные мифы являются отражением представлений о плодородии, процессе произрастания растений как снова и снова повторяющейся борьбы плодоносного и гибельного начал. А примирение Баала и Муту – восстановление мировой гармонии, нарушаемой гибелью как положительного, так и отрицательного; главная идея – восстановление равновесия антагонистических сил. В Карфагене, финикийской колонии, главным божеством почитала богиню Тиннит (покровительницу города, олицетворявшая луну, мудрость – очевидно, местный вариант Астарты) и Ваал-Мелькарта (божество умирающей и воскресающей природы, подателя жизненных благ, устрашавшего врагов, покровителя мореплавания и «предводителя» финикийской колонизации (отождествлялся с Гераклом). Одним из самых мрачных культов было поклонение грозному Молоху, божеству войны, который требовал человеческих (детских) жертвоприношений (по некоторым сведениям, ему в жертву приносились все первенцы; принесение в жертву детей воспринималось как наиболее угодная богам жертва), которые сжигались в священном алтаре (место именовалось «Топет»). Возможно, молох – обозначение самого ритуала жертвенного сжигания людей, позже принятое за имя божества. В Угарите также практиковались человеческие жертвоприношения – принесение в жертву первенцев, строительные жертвы (захоронение детей в специальных склепах под стенами). Однако в те времена это воспринималось не как проявление варварской жестокости и бессердечия; выполнение обряда было своего рода подвигом, который человек совершал ради общего блага, отдавая высшим силам самое дорогое, что у него есть. Скорее всего, принесение в жертву детей совершалось лишь в случая крайней необходимости, как самая тяжелая жертва. В целом мир переднеазийских богов был вполне дружелюбным по отношению к человеку. Процедура жертвоприношения складывалась из следующих элементов: ритуального очищения (омовения) и причащения (омовения кровью (вероятно, жертвенного животного), приготовление объектов жертвоприношения , восхождение на возвышенность, творение молитвы и собственно жертвоприношение. Наиболее частым, вероятно, было сожжение жертвуемого объекта целиком на жертвенном костре («всесожжение»), а также возлияния (при этом жидкость могла вливаться в вертикально вкопанную глиняную трубку с отверстиями на разных уровнях, через которые возлияние попадало в землю). Практиковалось также разыгрывание культовых действ, вроде священного брака Илу и его супруги Асирато; при этом всякое возобновление событий мифа как бы обеспечивало повторяемость явлений природы и стабильность мироздания.

Религиозные представления в разных городах имели значительные отличия. Достаточно хорошо известны относительно города Угарит благодаря обнаруженным там священным текстам. Краеугольным камнем угаритских представлений о мире было учение о его сотворенности верховным богом Илу. Можно предполагать, что космогонический процесс представлялся угаритянам строительством, то есть целенаправленной творческой деятельностью божества (существуют мифы про дом Баала как прообраз земных храмов; пока дом не выстроен, Баал как бы неполноценный бог). Обитал Илу у истока Реки (непременный элемент некоего блаженного места), возле источника обеих Океанов (очевидно, воды земные и небесные). Местопребывание Балу-Баала, как главного действующего божества – гора Цапану, подобная греческому Олимпу, одновременно мыслившаяся и как беспредельное пространство, обнимающее всю вселенную, находящуюся под властью божества. Все боги мели свое обиталище – либо какие-то города (нередко за пределами Передней Азии – в Египте, на Крите), Асирату – прародительница богов и морская владычица, вероятно, жила в море, но в целом мир богов никак территориально не отделялся от мира людей, хотя существовали и преставления о небесах как о мире богов. Существовал и подземный мир, царство смерти, обиталище Муту – ущелье, подземелье (вероятно, могила – модель царства смерти). Смерть, то есть переход в иное, неведомое человеку состояние, в иной мир, дает возможность и делает неизбежным познание богов, т. е. движущих сил мироздания. Все процессы, имеющие место во вселенной, есть жизнь и деяния богов, их борьба между собой и их борьба с людьми; это постоянное разрушение и возрождение вселенской гармонии. Судьба человека, в конечном счете, целиком зависит от богов, которые могут за неподчинение их воле отнять все, в том числе и жизнь. Но смерть виделась скорее как переход из мира людей в мир богов, при котором личность не утрачивает своего реального существования, сохраняя родовые и общинные связи, продолжая оставаться и после смерти в том же доме и в той же семье, где жил, выступая в роли покровителя живых. Жизнь представлялась функционированием некоей специфической субстанции: человек жив, пока эта субстанция в нем находится и умирает, когда она покидает его. Душа – один из элементов субстанции, выдыхаемый в момент смерти и сравниваемый с дуновением, ее местонахождение – кровь (поэтому кровь запрещалось употреблять в пищу). Другой элемент субстанции – дух, в виде существа вроде пчелы. Деятельность человека, особенно его внутренние побуждения – это функция души и духа, которые существуют до рождения, а их освобождение от бренной земной оболочки является одним из важнейших элементов перерождения, каковым и представлялась смерть, после которой связь души и духа с телом не утрачивается, чем и объяснялась чрезвычайная забота об умершей плоти, особенно о голове покойного.

Зороастризм (парсизм) – религия, возникшая на территории Древнего Ирана (Персии – отсюда парсизм) в 7-6 вв. до н.э., по другим предположениям ок. 1500 г. до н. э., представляет собой маздеизм, реформированный пророком Заратуш(с)трой (др. греч. Зороастром). Древние иранцы поклонялись двум группам божеств: ахурам (абстрактным, в большей степени олицетворявшим этические категории – справедливость, порядок) и даэвам (тесно связанным с природой). Наиболее важными персонифицированными этическими категориями стали светлые божества Мазда, воплощавший мудрость, правду, и Митра – договор, согласие, союз. Издревле почитался огонь: и как огонь очага, и как посредник между людьми и богами в жертвоприношении, и как животворящая сила солнца, и как всеочищающее пламя. Ахура-Мазда почитался как Бог-творец, воплощение и носитель блага. Служителями культа были жрецы-маги (магу).

Родоначальник зороастризма пророк Заратуштра, сын Поурушаспы, из рода Спитама, известен прежде всего по Гатам – семнадцати великим гимнам-обращениям к божествам, которые он сочинил. Зороастр верил, что бог поручил ему донести откровение до всего человечества, и он должен был проповедовать простыми словами для обычных людей. Можно предполагать, что Зороастр жил между 1500 и 1200 гг. до н.э. Основная идея зороастризма – зависимость миропорядка от борьбы добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти. Таким образом, вырисовывается дуалистическая картина мира, насыщенного противостоянием между благими божественными ахурами и демонами-дэвами (дивами). Олицетворением положительного начала вселенной является Бог-творец, мудрый и справедливый Ахура-Мазда (др. греч. Ормузд) возглавляющий “семь святых” (Амэша-Спэнта), из которых наиболее почитаемы Митра-Солнце и Анахита-Ардвисура (богиня плодородия), а отрицательного – Анхра-Манью (др. греч. Ариман). Оба они сыновья “Бесконечного времени” – бога Эрвана. Их борьба изначальна, бескомпромисcна, и каждый человек должен занять свою личную позицию в ней, выбрать порядок -“арта”, добро, труд, правду, свет, чистоту, воду, огонь – или ложь-“друг”, тьму, зло, хаос, разрушение. Заратуштра обещает посмертное блаженство сторонникам Ахура-Мазды, осуждение на страшном суде и всяческие муки его противникам.

Пророк Заратуштра Зороастр упоминает о себе в Гатах как о заотаре, то есть полностью правомочном священнослужителе. Он – единственный основатель религии, который был одновременно и священнослужителем, и пророком. Он сам называет себя также мантран – «сочинителем мантр». Мантра – вдохновенное экстатическое изречение, заклинание. В дальнейшем он изображает себя как ваэдэмна (букв. «тот, кто знает») – «посвященный, обладающий вдохновленной божеством мудростью». Многие годы провел он, скитаясь в поисках истины, был свидетелем насилий, военных действий поклонников даэва, которые нападали на мирные общины с целью грабежа, убийства и угона скота. Сознавая себя бессильным, Зороастр преисполнился страстного стремления к справедливости, к тому, чтобы нравственный закон божеств-ахур был установлен одинаково и для сильных, и для слабых, так, чтобы восторжествовал покой и порядок и все могли бы вести добрую и мирную жизнь.

Однажды Зороастр отправился на рассвете к реке за водой для приготовления хаомы. Он вошел в реку и постарался взять воду из середины потока. Когда он возвратился на берег (в этот момент он сам пребывал в состоянии ритуальной чистоты), перед ним в свежем воздухе весеннего утра возникло видение. На берегу он узрел сияющее существо, которое открылось ему как Воху-Мана, то есть «Благой помысел». Оно привело Зороастра к Ахура-Мазде и пяти другим, излучающим свет персонам, в присутствии которых пророк «не увидел собственной тени на земле из-за яркого свечения». Тогда же от этих семи божеств Зороастр и получил свое откровение. Так впервые Зороастр увидел Ахура-Мазду воочию. Потом еще не раз он чувствовал его присутствие или же слышал слова Ахура-Мазды, призывающие пророка на служение, которым Зороастр с готовностью повиновался. «Пока у меня есть силы и возможности, я буду учить людей стремиться к истине-аша (арта)». Зороастр поклонялся Ахура-Мазде как владыке аша (порядка, праведности и справедливости). Однако Зороастр пошел дальше и, резко порывая с принятыми верованиями, провозгласил Ахура-Мазду единственным несотворенным богом, существующим вечно, Творцом всего благого, включая и всех других добрых и благих божеств.

У Зороастра и возникла мысль приписать такое же происхождение от одного-единственного и божественному миру и считать, что вначале существовало лишь одно божество – Ахура-Мазда, всезнающий и премудрый, праведный и добрый, от которого произошли все остальные благие божества. Суровая действительность убедила пророка в том, что мудрость, праведность и доброта по своей природе отличны от порочности и жестокости; и вот в одном из видений ему предстал сосуществующий с Ахура-Маздой его противник – Анг(х)ра-Маинйу (Ангра-Манью) («Злой Дух»), который тоже изначален, но несведущ и полностью зловреден. Эти две основные противоположности бытия узрел Зороастр в их изначальном столкновении: «Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии – они оба, добрый и злой. Когда эти два духа схватились впервые, то они создали бытие и небытие, и то, что ждет, в конце концов, тех, кто следует пути лжи (друг), - это самое худшее, а тех, кто следует пути добра (аша), ждет самое лучшее (из древнеиранских словосочетаний «худшее бытие» и «лучшее житие» впоследствии возникли персидские обозначения соответственно «ада» (дузах) и «рая» (бехешт). И вот из этих двух духов один, следующий лжи, выбрал зло, а другой – дух святейший, облаченный в крепчайший камень (то есть небесная твердь (определение «облаченное в камень» может пониматься и как относящееся к истине, прочной и неизменной, как камень), выбрал праведность, и пусть (это знают все), кто будет постоянно ублаготворять Ахура-Мазда праведными делами».

Т. о., две первичные сущности, обе добровольно (хотя и в соответствии, очевидно, с их собственной природой), выбрали: одна – добро, а другая – зло. Этот акт и служит прообразом аналогичного выбора, который должен сделать человек в своей жизни. Именно этот выбор привел присущий двум духам антагонизм к активному противоборству, которое выразилось, по решению, принятому Ахура-Маздой, в борьбе «творения» и «антитворения», или, как сказал пророк, к созданию «бытия» и «небытия» (то есть смерти), ибо Ахура-Мазда в своем всеведении уже знал, что раз уж он стал творцом и создал мир, то Злой дух должен напасть на него, ибо этот мир – благ, и он станет ареной борьбы двух сил. В конце концов, Ахура-Мазда выиграет великую борьбу и сможет уничтожить зло и достичь того, чтобы мир стал целиком благим навсегда.

Зороастр полагал, что Ахура-Мазда сотворил при помощи Святого Духа (Спэнта-Маинйу) шесть более низких божеств, тех самых «излучающих свет существ», которых Зороастр увидел в своем первом видении. С Ахура-Маздой они составили семь божеств и вместе с ним создали те семь творений, которые образовали мир. Эти шесть великих божеств, в свою очередь, вызвали к жизни другие благие божества, которые были добрыми богами, почитавшимися в древнеиранском пантеоне (Митра, Апам-Напат, Сраоша, Аша и Гэуш-Урван). Все эти божества прямо или косвенно являются эманациями самого Ахура-Мазды и, будучи под его началом, в соответствии со своим назначением стремятся способствовать творению добра и уничтожению зла. В зороастризме они именуются язата (букв. – «достойный поклонения») или Амэша-Спэнта (букв. «Бессмертный Святой»). Для Зороастра древние даэва были злыми и по своей природе, и по содеянному выбору между добром и злом, то есть подобными самому Ангра-Маинйу – лживыми богами, которым нельзя поклоняться, потому что они вызывают распри между людьми, соблазняя их на кровопролитные жертвоприношения и губительные войны.

Одним из самых важных в откровении Зороастра является ключевое слово спэнта, используемое по отношению к Ахура-Мазде и прилагаемое ко всем его творениям. Оно означало, по-видимому, «обладающий силой», а в отношении благих божеств – «обладающий силой помочь», откуда, следовательно, «содействующий, поддерживающий, приносящий пользу». Хотя название Амэша-Спэнта («Бессмертные Святые») может применяться к любым божествам творения Ахура-Мазды, оно прилагается главным образом к шести великим существам первого видения пророка, а остальные, меньшие божества, именуются просто – язата. Шесть Бессмертных Святых воплощают качества или атрибуты самого Ахура-Мазды и могут, со своей стороны (если правильно их просить и почитать), наделить ими людей. Для каждого человека, в т.ч., и для самого пророка, Бессмертным Святым, указывающим путь к другим, является Воху-Мана («Благой помысел»). Ближайший его союзник – это Аша-Вахишта («Лучшая праведность»), божество, олицетворяющее могучий закон истины-аша. Затем идут Спэнта-Аримаити («Святое благочестие»), воплощающее посвящение тому, что хорошо и праведно, и Хшатра-Ваийра («Желанная власть»), представляющий собой силу, которую каждый человек должен проявлять, стремясь к праведной жизни, а также божественную власть и царство. Заключительная пара – это Хаурватат («Целостность») и Амэратат («Бессмертие»). Они не только укрепляют смертное бытие, но и даруют вечное процветание и вечную жизнь, получаемую праведными людьми в присутствии Ахура-Мазда. Хшатра-Ваийра («Желанная власть») стал владыкой небес из камня, которые защищают своим сводом землю. Расположенная внизу земля принадлежит Спэнта-Армаити («Святому благочестию»). Вода – это творение Хаурватат («Целостности»), а растения относятся к Амэрэтат («Бессмертию»). Воху-Мана («Благой помысел») является повелителем кроткой, милосердной коровы, которая для иранцев-кочевников была символом созидательного добра. Огонь, который пронизывает все остальные творения, а благодаря солнцу управляет сменой времен года, находится под покровительством Аша-Вахишта («Лучей праведности»), то есть «Порядка», распространяющегося по миру и упорядочивающего его. Человек с его разумом и правом выбора больше всего принадлежит Ахура-Мазде.

Человек должен не только опекать шесть меньших творений, но и следить за собственным физическим и нравственным здоровьем, а также заботиться о своих собратьях, потому что каждый из них в отдельности является созданием бога. Зороастр дал последователям особый моральный закон – жить в соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом. Учение о семи Амэша-Спэнта и семи творениях обязывало, таким образом, к всеобщей нравственности и внушало верующему глубокое чувство ответственности за окружающий мир. Человек – глава творений, но его объединяет с остальными шестью общее назначение, потому что все благие творения стремятся к одной цели: человек – сознательно, а прочие – по природному влечению, ведь все они созданы для одного – окончательной победы над злом.

Другой аспект отношений между осязаемым и нематериальным заключается в том, что Ахура-Мазда совершил акт творения в два этапа. Сначала он создал все свободным от телесных оболочек, то есть в «духовном, нематериальном» виде. Затем он придал всему «материальный» вид. Материальное бытие было лучше, чем предшествующее нематериальное, потому что совершенные творения Ахура-Мазды получили в нем благо в форме чего-то цельного и ощутимого. Два эти этапа вместе составляют акт творения Бундахишн («Сотворение основы»). Тогда, когда творение стало материальным, началось сражение со злом, потому что, в отличие от нематериального бытия, материальное творение оказалось уязвимым для сил зла. На него сразу же набросился Злой Дух (Ангра-Маинйу). Согласно мифу, Ангра-Маинйу яростно ворвался в мир и погубил его совершенство. Он вынырнул из воды, сделав большую ее часть соленой, и ринулся к земле, и там, куда он проник, образовались пустыни. Затем Злой Дух иссушил растение, убил единотворного быка и первого человека. В конце концов, он напал на седьмое творение, на огонь, и испортил его дымом и, таким образом, нанес материальный вред всем благим творениям. Тогда божественные существа объединились. Амэрэтат («Бессмертие») взяло растение и истолкло его (так, как толкут хаому для богослужения (хаома (сома) – растение и приготовлявшийся из него галлюциногенный напиток, считавшийся священным), а прах рассыпало по миру с тучами и дождем, чтобы вырастить повсюду больше растений. Семя быка и человека, очищенное Луной и Солнцем, породило еще больше скота и людей. Так в зороастрийской версии древнего мифа благотворное жертвоприношение было приписано злодейству Ангра-Маинйу, потому что это он принес порчу и смерть в совершенный и неизменный мир, созданный Ахура-Маздой. Но Бессмертные Святые, обладая святой силой, сумели обратить его злодеяния на пользу мира – и к этому же должны постоянно прилагать усилия все благие творения. «Творение» – первый из трех периодов, или эр, на который делится история мира. Нападение Ангра-Маинйу ознаменовало начало второй эры – «Смешения», на протяжении которой этот мир больше не является полностью хорошим, но представляет смесь добра и зла. Когда цикл жизни был пущен в ход, Ангра-Маинйу продолжил свои нападения на мир вместе с демонами-даэва и другими силами зла и тьмы, которые он сотворил, чтобы противиться благим божествам. Они не только причиняли материальный ущерб всему миру, но и вызывали все нравственные пороки и духовное зло, от которых страдают люди. Для того чтобы противостоять их нападкам, человек должен почитать Ахура-Мазду и шесть Амэша-Спэнта и настолько полно принять их всем своим сердцем, чтобы не осталось в нем больше места для пороков и слабостей. По новому откровению, полученному Зороастром, человечество имеет с благими божествами общее предназначение – постепенно победить зло и восстановить мир в его первоначальном, совершенном виде. Замечательный миг, когда это свершится, называется Фрашокэрэти (Фрашегирд), что, вероятно, означает «Чудоделание, чудотворчество». На этом вторая эра закончится, так как начнется третья – «Разделение». Тогда добро будет снова отделено от зла, а поскольку последнее будет окончательно уничтожено, то «Разделение» продлится вечно, и все это время Ахура-Мазда, благие божества-язата, мужчины и женщины будут жить вместе в полном спокойствии и мире.

Обосновав, таким образом, не только начало, но и конец человеческой истории, Зороастр полностью порвал с предшествующими представлениями, согласно которым жизнь, однажды начавшись, продолжалась бы до тех пор, пока люди и боги выполняют свои обязанности. Старая идея сотрудничества божеств и молящихся, необходимая для поддержания в мире порядка в соответствии с истиной-аша, в учении Зороастра сохраняется. Но он придал этому сотрудничеству новое назначение, видя в нем не только средство сохранения мира таким, каков он есть, но, открыв, что оно имеет своей конечной целью восстановление идеала. Это открытие придавало человеку новое достоинство, так как получалось, что он создан быть союзником бога и трудиться вместе с ним для достижения победы над злом, победы, которой страстно желают оба – и бог, и человек. Учение о трех эрах – Творении, Смешении и Разделении – делает историю в определенном смысле циклической, так как материальный мир восстанавливается во время третьей эры в том же совершенстве, которым он обладал во время первой. А пока все печали и трудности в настоящую эру Смешения – часть битв против Злого Духа. Зороастр, таким образом, не только указал благородное назначение человечества, но и разумно объяснил те страдания, которые переносит человек в своей жизни, видя в них бедствия, происходящие от Злого Духа, а не зависящие от воли всемогущего Творца страдания его тварей.

Главное бедствие человечества – смерть. Она вынуждает души людей в течение эры «Смешения» покидать материальный мир (гетиг) и возвращаться на некоторое время в несовершенное нематериальное (меног) состояние. Зороастр считал, что каждая душа, расставаясь с телом, судима за то, что совершала в течение жизни. Он учил, что и женщины, и мужчины, слуги и хозяева, могут мечтать о рае, а преграда времен язычества – «Мост-Разлучитель» – стала в его откровении местом судебного разбирательства, где приговор каждой душе зависит не от многих и щедрых жертвоприношений во время прошлой жизни, а от ее нравственных достижений. Этот суд возглавляет Митра, по обеим сторонам которого восседают Сраоша и Рашну, держащий весы правосудия. На этих весах взвешиваются мысли, слова и дела каждой души: добрые – на одной чаше весов, дурные – на другой. Если добрых дел и мыслей больше, то душа считается достойной рая. Тогда, ведомая прекрасной девушкой, олицетворением собственной совести каждого (называемой даэна – букв. «вера», собственно «правильная вера»), она пересекает широкий мост и устремляется вверх. Если же весы склонятся в сторону зла, то мост сужается и становится, словно лезвие клинка, а отвратительная ведьма, встречая душу, пересекающую мост, хватает ее и тянет вниз, в ад – в «жилище Дурного помысла», где грешник переживает «долгий век страданий, мрака, дурной пищи и скорбных стонов». Представление об аде как о месте мучений, над которым надзирает Ангра-Маинйу, принадлежит, по-видимому, самому Зороастру. Оно сформировалось под влиянием его глубокой внутренней уверенности в необходимости справедливости. Те немногие души, «дурные (дела) которых уравновешиваются», отправляются в «Место смешанных» (Мисван-гату), где, как и в старом подземном царстве мертвых, ведут мрачное существование, лишенное и радости, и печали. Однако даже душам в раю в течение всей эры «Смешения» не суждено полного блаженства, потому что счастье наступит лишь во время «Чудоделания» (Фрашегирд). В языческие времена иранцы, очевидно, считали, что всякая блаженная душа, достигнув рая, соединяется со своим воскресшим телом, чтобы снова вести счастливую жизнь, полную чувственных ощущений. Зороастр учил, что души праведных должны ожидать этого высшего блаженства до момента Фрашегирд, когда они получат «будущее тело», а земля отдаст кости всех умерших. За всеобщим воскресением последует Последний Суд, когда праведные будут отделены от грешных, как от тех, которые дожили до этого времени, так и от уже осужденных ранее. Тут Аирйиман, божество дружбы и исцеления, вместе с богом огня Атар расплавит весь металл в горах, и он потечет на землю раскаленной рекой. Все люди должны пройти сквозь эту реку, и «для праведных она покажется парным молоком, а нечестивым будет казаться, что они во плоти идут через расплавленный металл». Во время последнего испытания все грешники переживут вторую смерть и исчезнут навсегда с лица земли. Демоны-даэва и силы тьмы будут уничтожены в последнем великом сражении с божествами-язата. Река расплавленного металла потечет вниз, в ад, убьет Ангра-Маинйу и сожжет последние остатки зла в мире. Тогда Ахура-Мазда и шесть Амеша-Спэнта торжественно совершат последнее духовное богослужение-ясна и принесут последнее жертвоприношение (после которого смерти вообще больше не будет). Они приготовят мистический напиток – «белую хаому», который дает всем блаженным воскресшим, кто вкусит его, бессмертие. Тогда люди станут такими же, как сами Бессмертные Святые – едиными в мыслях, словах и делах, нестареющими, не знающими болезней и тления, вечно радующимися в царстве бога на земле, потому что, согласно Зороастру, именно здесь, в этом знакомом и любимом мире, и будет вечное блаженство, а не в отдаленном и иллюзорном раю.

Зороастризм - религия природы, в которой божество одновременно является и субстанцией, и субъектом. Божество, прежде всего - это мировая сила, радостный свет, освещающий и раскрывающий все и поддерживающий всякую жизнь и всякое развитие. С другой стороны, это божество есть и субъект, действующий и желающий, оно есть мировая цель, оно есть добро. Зороастризм - натуралистическая религия, обожествляющая благодетельные для человека силы природы. Но она не замыкается в чистом натурализме, а переходит от него к этическому учению, составляющему ее существенное содержание. Происходит объединение божественного и человеческого в зороастризме, объединение космического и этического начал. Мировая божественная сила добра и света борется с враждебной ей космической силой зла и мрака, и она должна ее победить. Два противоположных начала бытия являются двумя первоначальными силами, которые всегда диаметрально противоположны, но которые всегда вместе проявляются во всем сущем. Зороастр стал первым, кто учил о суде над каждым человеком, о рае и аде (ад описывается не как место жестоких мучений, а как "самая худшая жизнь", а рай представляется как "наилучшее расположение духа"), о грядущем воскресении тел, о всеобщем Последнем Суде и о вечной жизни воссоединившихся души и тела. Эти наставления впоследствии стали известны религиям человечества, они были заимствованы иудаизмом, христианством и исламом. Однако только в самом зороастризме они имеют между собой полную логическую связь, потому что Зороастр настаивал и на исконной благости материального мироздания и, соответственно, плотского тела, и на непоколебимой беспристрастности божественной справедливости. По Зороастру, спасение каждого человека зависит от совокупности его мыслей, слов и дел, в которые вмешиваться и изменять, из сострадания или же по своей прихоти, не может ни одно божество. В таком учении вера в День суда полностью получает свой ужасный смысл, ведь каждый человек должен держать ответ за свою судьбу собственной души и разделять общую для всех ответственность за судьбы мира. Проповедь Зороастра была и благородной и требующей усилий от каждого человека, она призывала тех, кто принимал ее, к решимости и отваге. Проповедь Заратуштры обращалась к личности и предполагала свободную волю и выбор человеком места в предельно остром противостоянии добра и зла, когда поступки человека определяли его судьбу и в загробном, и в этом мире. Добром считались в первую очередь производительный труд (особенно земледельческий), благотворительность, рождение и воспитание потомства. Гегель утверждал, что зороастризм есть «религия света и добра. Свет здесь выступает в его противоположности ко тьме и добро в его противоположности ко злу», «религия природы», натуралистическая религия, обожествлявшую благодетельные для человека силы природы, призывающая содействовать всякой жизни и всякому развитию, сажать растения, разводить домашний скот, заботиться об орошении земли, но при этом не замыкавшуюся в натурализме, а переходящую к этическому учению, составляющему ее существенное содержание.

Священной книгой зороастризма является Авеста (до настоящего времени, как полагают, сохранилась лишь 1/8 первоначального текста). Авеста состояла из 21 части ("наск"), из которых семь излагали происхождение мира и историю человеческого рода, семь перечисляли предписания морали, гражданские законы и религиозные обязанности, еще семь трактовали о медицине и астрономии. Первая книга Авесты носит название "Вендидад" - "Закон против дэвов (демонов)", содержащая три не связанные между собой части: 1) географическая поэма, 2) миф об Ииме, основателе цивилизации; 3) кодекс моральных, гражданских и религиозных предписаний, преимущественно законов очищения. Вторая книга "Ясна", содержит гаты (стихи-гимны Заратуштры), богослужение, заключающее в себе молитвы и описывющее порядок жертвоприношений, состоящая из 72 параграфов. Третья книга Авесты "Висперед" - "Познание всего", представляет собой собрание литургических молитв на все случаи и обращенных "ко всем владыкам" различных областей бытия. В частности, виспереды дают характеристику справедливого человека, молитву к Ахура-Мазде справедливому, знающему будущее. В Ясне и Вендидаде сохранились Яшты - литургические (богослужебные) тексты, содержащие исповедание веры, описания религиозных церемоний, мифы и легенды, гигиенические предписания, проклятия с указанием позы, которую должен принять проклинающий, жесты, которыми удаляют (изгоняют) демонов и формулу раскаяния ("Царь Ахура-Мазда, я раскаиваюсь во всех моих грехах, я от них отрекаюсь. Я отрекаюсь от всякой дурной мысли, от всякого дурного слова, от всякого дурного действия. Я отрекаюсь от того, что я мыслил или говорил или делал дурного или пытался делать или начинал делать. Относительно этих грехов мысли, слова и действия помилуй, боже, тело и мою душу в этом мире и будущем". Части Авесты, составленные после Заратустры, получили название "младшей Авесты".

Первым человеком был Иима, который представлялся как создатель социального порядка, как основатель цивилизации, как родоначальник наук и искусств и как первый строитель. Он - зачинатель материальной культуры, который научил изготавливать орудия труда и оружие, ткань, делать мельницы, строить здания, мосты, суда и другие сооружения, первый научил врачебному искусству. Он, выполняя веление Ахура-Мазды увеличивать и умножать созданный им материальный мир добра, растил людей, собак, птиц, крупный и мелкий скот, и разводил красные пылающие огни на земле. Когда существа размножились так, что земля стала для них тесной, Иима пустил в землю золотую стрелу в землю и ударил по земле украшенным золотом бичом, попросив, чтобы земля раздвинулась, после чего та увеличилась на треть. Впоследствии Иима еще дважды прибегал к этому средству, увеличивая жизненное пространство. Ахура-Мазда предупредил Ииму о приближении суровых морозов, которые могут уничтожить все живое. По Велению Ахурамазды Иима выстроил закрытое помещение с окном и дверью, чтобы сохранить семена всех видов животных и растений. Были взяты только самые лучшие, самые совершенные экземпляры: самые красивые и толстые мужчины и женщины (полнота считалась признаком здоровья и хорошего питания; по мнению Заратустры, плохо питающийся, голодный человек более помышляет о насыщении, нежели о праведной жизни и борьбе со злом), лучшие экземпляры животных, самые красивые и ароматные растения и самые вкусные яства. Не было взято туда все, что имело какой-либо недостаток: горбатые, прокаженные, безумные, т.е. вообще индивиды с какими-либо телесными или душевными пороками, так как все такие недостатки - творение Ангра-Манью. Впрочем, морозы есть следствие грехопадения Иимы, которое заключалось в нарушении запрета употреблять в пищу мясо рогатого скота: это повлекло за собой то, что люди, созданные бессмертными, стали смертными (Люди не употребляли в пищу мяса коров и быков. Крупный рогатый скот в Авесте окружен ореолом святости и высокого почитания. "Душа стада коров" изображается как нечто единое с душой общины, которой принадлежат коровы (первым обитателем земли был бык). Весьма почитаемым животным Авесты является также собака: о собаках говорится много и подробно, даются наставления, как должно с ними обращаться, как их кормить, содержать и заботиться о них. Собака пользуется уважением, за причинение ей ушибов и ранений устанавливаются суровые наказания. Тому, кто бьет собаку, предстоит тяжелая, полная всяческих неприятностей жизнь. Увидев голодную собаку, ее надо накормить. Полугодовалого щенка должна кормить семилетняя девочка; эта обязанность так же почетна, как охрана огня Ахура-Мазды. В отношении собак и покинутых щенят действуют те же обязанности общества, что и в отношении беременных женщин и покинутых детей. Бить собаку, имеющую щенят, запрещается под угрозой суровой кары. Такое отношение к собакам объясняется, вероятно, тем, что по древнеперсидским представлениям, души умерших вселялись в собак). Также почиталась лошадь, так как бог Митра являлся людям в образе жеребца). За грехи появилась на земле ранее не существовавшая зима (пока ее не было, люди не нуждались в домах, но после грехопадения были вынуждены научиться строить). Первый же период истории человечества в мире представлялся идиллической картиной блаженной мирной сельской жизни. Люди занимались земледелием и скотоводством, девственная почва приносила богатый урожай, стояла непрерывная весна, все цвело и благоухало: жизнь людей протекала в радости и счастье. Но злой дух Ангра Манью разрушил счастье людей и идеальность мира, омрачив их счастье морозом и снегом. Второй период представляет собой историю борьбы добра и зла в человечестве.

В ІІІ в. зороастризм становится государственной религией. Везде воздвигались храмы и алтари огня различной степени важности: от наиглавнейшего Аташ-Бахрама (Огня победы) до огня домашнего очага. Громоздкому ритуалу соответствовал сложный комплекс священных текстов – Авеста. Для обрядовой практики характерно почитание 4 элементов Вселенной – воды, огня, земли, воздуха, специфический погребальный обряд: трупы размещаются на нескольких ярусах «башни молчания» – астодана, где их поедают птицы; очищенные от мяса кости ссыпаются в глубокий колодец в центре башни. Тем самым достигается то, что ни с одной из «чистых» стихий «нечистый» труп не приходит в соприкосновение.

Лекция 4. РЕЛИГИЯ ДРЕВНИХ ГРЕКОВ, ЭТРУСКОВ И РИМЛЯН.

В древнегреческой религии принято выделять догомеровскую религию, основанную на культе Земли, из которой все проистекает и в которую все возвращается (Небо тоже являлось порождением Земли), которая, возможно, имела общие корни с религией Крита, основанной на почитании богини плодородия, Великой Матери, и вообще производительных сил, символом которых являлся бык (стилизованные бычьи рога считались символами царской власти и могущества, устраивались тавромахии – состязания с быком вроде корриды), и умирающего и воскресающего бога (ее супруга?). В классический период возникло иное представление о происхождении мира. Хаос (неупорядоченная материя) – источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса – весь мир и бессмертные боги, в т.ч. и Гея – Земля, Тартар – ужасная бездна, полная вековой тьмы. Из Хаоса родилась и могучая сила – все оживляющая Любовь-Эрос, который мыслился всевластной мировой силой (порой считался сыном Эреба и Нюкты, наряду с Эфиром и Метидой (“мыслью”), порой наряду с Хаосом, Геей и Тартаром считался космическим первоначалом). Хаос породил вечный мрак – Эреба, и ночь – Ню(и)кту (последняя родила смерть-Танатоса, сон-Гипноса, справедливую месть Немесиду, раздор-Эриду и Гесперид – силы, скрывающие в себе тайны жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность в бытии мира, без которой, однако, немыслима его конечная гармония). От Ночи и Мрака произошли вечный Свет – Эфир, и День – Гемера. Земля родила Урана-Небо. Титаны (Океан, циклопы, гекатонхейры (сторукие) и проч.) родились от Геи и Урана. Земля породила множество ужасных и огромных чудовищ, и стонала под их тяжестью (по другой версии, сам Уран сбросил этих созданий в тартар, за что Гея организовала против него заговор). Тогда К(Х)ронос оскопил Урана серпом (из его крови, упавшей у Кипра в море и превратившейся в пену, возникла Афродита и три ужасные богини мести Эринии) и стал править миром; боясь утратить власть подобным образом, от своего сына (ибо так предсказал Уран, растворившись в небесной голубизне), Кронос пожирал своих детей, рожденных супругой Реей. Однажды вместо очередного ребенка, Зевса, она подала ему камень, завернутый в пеленки (впоследствии этот камень почитался в Дельфах как центр (Пуп) земли). Вскормленный козой Амалфеей (ее отломанный рог был превращен в рог изобилия, а из шкуры был сделан ничем не пробиваемый щит – эгида) Зевс вырос и одолел отца, распоров ему живот и выпустив своих братьев и сестер – Посейдона, Аида, Геру, Деметру и Гестию (по другой версии, Рея дала Кроносу рвотное снадобье и он сам изверг их из утробы), после чего сбросил в Тартар. Взаимоотношения между богами представлялись по типу родоплеменных отношений Древней Греции. Обиталищем богов, но не всех, считалась гора Олимп: олимпийцами считали Зевса, Геру, Деметру, Аполлона, Артемиду, Афину, Афродиту, Гермеса и Гефеста, а также Ареса (малопочитаемого бога войны). Народные верования привыкли представлять богов пребывающими в определенных стихиях и местностях, в связи с чем разделяло богов на небесных или Олимпийских, земных и подземных. Главным местопребыванием первых считался Олимп, который представлялся то высокою горою в Фессалии, то небесным жилищем богов:

Олимп, где обитель свою, говорят, основали

Боги, где ветры не дуют, где дождь не шумит хладоносный,

Где не подъемлет метелей зима, где безоблачный воздух

Легкой лазурью разлит и случайным сияньем проникнут;

Там для богов в несказанных утехах все дни пробегают.

По природным свойствам особенно приятным божествам считались вершины гор, возвышенности, гроты, долины, леса и рощи - вообще местности тихие и удаленные от жилья. Вокруг святилищ разводились рощи красивых деревьев. Источники, особенно слывшие целебными, также придавали священный характер местности, в которой находились. Культы подземных богов и оракулы, как правило, учреждались в местностях, где были в скалах или почве расщелины, которые как бы были прямым сообщением с подземным миром. Если же святилище устраивалось в городах и селениях, то при выборе местности прежде всего стремились к тому, чтобы она не была недостойна божества. Многие местности были освящены культом вследствие связанных с ними мифов о тех или иных событиях из жизни богов (Делос - место рождения Аполлона и Артемиды, Кипр - место рождения Афродиты).

Люди то ли происходили от богов, то ли были созданы лесами и горами, подобно тому, как в них возникают деревья и скалы. Время правления Кроноса было золотым веком, текли молочные реки, из деревьев сочился мед, люди не знали забот и горя и не старились. После его падения настал серебряный век, жизнь человека была долгой, но исполненной лишений, а люди были злые и спесивые, не желали почитать богов и совершать жертвоприношения, поэтому Зевс уничтожил их. Настал бронзовый век, время героев: жившие в нем люди всему предпочитали войны, обладали силой великанов и твердыми, как камень, сердцами. Затем наступил железный век, который длиться и по сей день. По иной версии, людей создал Прометей, вылепив их из глины, смешанной со слезами, а душу создал из небесного огня, украв несколько искр от солнечной колесницы. Прометей выступает как защитник и покровитель людей, в то время как боги преимущественно равнодушны к их судьбам и даже не прочь вообще извести род человеческий (Девкалионов потоп).

Эллины верили, что существует множество божественных существ, которые имеют власть над миром и человечеством, от которых происходит добро и зло и благорасположение которых можно заслужить поведением им приятным, а отвратить - неприятным. Приятное богам поведение состоит отчасти в соблюдении богослужебных обрядов, издревле установленных самими богами, отчасти в честном образе жизни и исполнении обязанностей по отношению к государству и ближним, или предписанных богами и боговдохновенными людьми древних времен, или открытых каждому его собственным разумом и совестью. Догматически установленного религиозного учения и систематического наставления в сущности и обрядах религии не было. Прочно установлены был только обычные в каждом государстве или доме культы, о формах и обрядах которых в случае надобности можно было узнать у жрецов каждого культа или особых толкователей. Представления о самих богах, их сущности, личных качествах, взаимоотношениях, участии, принимаемом каждым из них в управлении миром и человеческой жизнью, не составляли одного стройного учения: сходность в большей или меньшей степени этих воззрений у эллинов обуславливалась, вероятно, влиянием поэтов, чьи произведения распространялись по всей Элладе. В религиозных верованиях эллинов было много разнообразия в частностях: относительно каждого божества, его положения среди других, значения и деятельности, способов почитания в разных местах существовали разные взгляды. Даже одним и тем же богам в разных местах придавались разные имена, прозвища или атрибуты, указывавшие на весьма разнообразные представления об этих богах и своим происхождением иногда обязанные исключительно местным причинам. В некоторых местах были почитаемы такие божественные существа, которые другим были совершенно неизвестны; некоторые даже не обозначались собственными именами, а только общими выражениями. Известны также случаи, когда эллины сами создавали себе новых богов и учреждали их культы. Так, тиран Тимолеонт Сицилийский в благодарном признании удачи, сопровождавшей все его предприятия, установил в своем доме культ богини Автоматия.

Из сознания зависимости людей от богов и нужды в них естественным образом вытекало сознание необходимости богопочитания. Человек исполнял религиозные обряды, отдавал богам часть своего имущества в виде жертв или даров, а взамен просил у них того, в чем нуждался сам; он высказывал благодарность богам потому, что боялся неблагодарностью навлечь на себя их немилость. Мысль о человеколюбии богов не была чужда эллинской религии, но добровольное признание верховенства богов и благоговение по отношению к ним было свойственно лишь наиболее развитым умам: в основном же господствовал грубый страх перед богами или легкомысленное неверие. Не способствовало искренности веры и многобожие: ведь среди множества божеств были такие, которые вовсе не соответствовали представлениям о чем-то высоком, перед чем следует благоговеть (чудовища Сцилла, Ехидна, Сирены также признавались божествами). Впрочем, даже высшие и лучшие божества не были свободны от нравственных слабостей и недостатков, их природа была сходна с человеческой даже в том отношении, что ней добро было смешано со злом, они могли поступать справедливо и несправедливо, и не всегда относились к людям милостиво и благосклонно. При этом народная вера не знала ни безусловно добрых и милостивых богов, ни противоположных им: отсутствуют абсолютно злые силы, чья деятельность направлена исключительно к вреду человека. Существа, которые по представлению эллинов карали людей за содеянные грехи, были представителями не зла, а неизменного нравственного добра, на котором зиждется устройство мира, и олицетворяли собой мучения нечистой совести (как, например, Эринии). В виде демонических существ эллины представляли и значительное число олицетворений различных нравственных свойств человека или состояний и явлений человеческой жизни, поскольку полагалось, что эти свойства и состояния происходят от божественного влияния. Эти силы действовали или по поручению богов, или самостоятельно (например, божество победы Ника). Другой вид посредников между богами и людьми представляли герои (изначально так обозначали всякого лучшего, т.е. храбрейшего человека, поэтому изначально героем мог оказаться и человек незнатного происхождения, хотя чаще всего герои происходили от богов в ближайшем или отдаленном колене (их также именовали полубогами). Изначально отсутствовало представление о способности героев оказывать влияние на жизнь людей (следовательно, не было необходимости поклоняться им). Впоследствии героями признавались люди, души которых после смерти получали высшую участь и обладали силой творить людям добро и зло. Порой героями именовались и люди, деяниями и заслугами до такой степени превосходившие современников, что казались тем высшими существами, и потому после смерти удостаивались почестей наравне с полубогами (очень часто героями провозглашались основатели колоний).

Общенациональной религии в Греции не существовало, и это обуславливало уживание различных культов, даже таких крайне противоположных, как культ Аполлона, олицетворявшего разум, закон, общественное согласие (приверженцы исповедовали спокойствие и уравновешенность), и культ Диониса, сопровождавшийся буйством духа и плоти. Даже мелкие городки и селения имели своих божеств-покровителей, которых могли даже не знать в соседнем селении. При политеизме в греческих полисах существовала государственная религия: следовало тщательно соблюдать (пусть даже формально) культ местного божества, иначе грозило обвинение в святотатстве (при том, что можно было не особо почитать даже таких общегреческих богов, как Зевса). В Афинах предусматривалось наказание за уклонение от участия в национальных празднествах. Убеждение в том, что боги служат представителями нравственных начал, поощряют справедливость и карают несправедливость, вело к тому, что каждое эллинское государство ставило себя под покровительство богов. Под их защиту ставились не только мирные договоры разных народов, но и государственные законы, и всевозможные акты частного права. Эллины смотрели на религию как на самую прочную гарантию нравственности. Но при этом нигде не возникла идея содействовать правильному религиозно-нравственному просвещению граждан и воспитания их в духе страха божия. Государство заботилось лишь о том, чтобы внешние выражения богопочитания соблюдалось всеми гражданами, и устраняло нарушения этого. Собственность богов, жертвы и дары, входили в понятие та иера - священное. Почитающий та иера являлся перед законом человеком нравственным и благочестивым, а нарушающий их - нечестивым. Строже всего преследовали тот вид нечестия, который заключался в похищении, уничтожении или повреждении посвященных богам предметов, что обычно наказывалось смертью и конфискацией имущества. Преступным было осквернение посвященным бога мест (например, появление там лиц, которым доступ туда был запрещен, или совершение в них недозволенных действий). Преступным было также отступление от издревле установленных форм и обрядов культа. Государство не вмешивалось в личные религиозные верования и убеждения отдельных лиц, но лишь до тех пор, пока их не высказывали публично. Однако религиозной нетерпимости не было: никаких стеснений личным воззрениям на богов, наказаний за неусердное посещение храмов или редкое совершение молитв и жертвоприношений не предполагалось. Терпимость доходила до того, что в некоторых комедиях боги представлялись в самом недостойном и смешном виде. Допускались и частные культы, и заимствования чужеземных - но при этом отказываться от государственных культов было недопустимо. Государственными культами являлись все религиозные акты, совершаемые от имени и по установлению государства жрецами или другими призванными к тому лицами. Для служения богам государство воздвигало храмы и жертвенники, заботилось об их великолепии и охране, назначало жрецов для совершения обрядов культа и принимало все меры для того, чтобы достойным образом чтить богов и пользоваться за это их милостью и покровительством.

В главном государственном здании (притании) находился очаг города, при котором почиталась Гестия как представительница идеи единства государства. В здании совета устанавливались алтари богам "советным" - Гестии, Зевсу, Афине. Ставились под покровительство богов и считались священными границы. Платон утверждал, что неприкосновенность межевых столбов служит первым признаком уважения к Зевсу Граничному. Были и боги-покровители улиц (чаще всего Гермес и Аполлон): изображались уличные боги в виде четырехугольных каменных столбов с головой божества наверху (гермы). На перекрестках часто устраивались Гекатеи - изображения богини Гекаты, покровительницы путей сообщения (ее изображали с тремя обращенными в разные стороны лицами), в нишах с алтарями перед ними. Почитались как священные места сражений, и вообще некоторые местности вследствие связанных с ними особенных обстоятельств или исторических событий. Местности, освященные культом, с целью предохранения их от всякого осквернения отделялись оградой от неосвященных, образуя священный участок - теменос (от глагола режу). Такой священный участок не мог употребляться ни для каких человеческих надобностей: чаще всего его засаживали красивыми деревьями, иногда туда запрещался доступ людям или каким-либо животным. Существовали участки, священность которых заключалась в том, что получаемые с них доходы шли в пользу святилища, на нужды культа, содержание жрецов; были и такие участки, которые посвящались богам под условием оставаться необработанными. Богам могли посвящаться и воды: у побережья Аттики близ Элевсина было два залива, посвященных Деметре и Коре, в которых могли ловить рыбу только элевсинские жрецы.

Жречества как особого сословия в Греции не существовало, в значительной степени потому, что многие культы были домашними, и отец семейства выполнял жреческие функции самостоятельно. Жрецы существовали только при храмах, но они не занимались наставлением и проповедью, а лишь охраняли и присматривали за храмами, выполняли обряды или давали рекомендации как их совершать выполняющим (поскольку богослужебные обряды не везде были одинаковы, и каждое святилище могло иметь свой, особый ритуал), а также выполняли административные функции. Жрецы чаще всего избирались пожизненно или на определенный срок (бывали выборные жрецы, сменявшиеся ежегодно), порой должность жреца была наследственной и передавалась в пределах рода. При этом могли существовать определенные критерии, например, наличие гражданства (жрец должен был быть природным (в 3-м колене) и полноправным гражданином общины: гражданин, лишенный всех или некоторых гражданских прав, не только не мог быть жрецом, но устранялся от участия в священнодействиях). Сан жреца считался священным и пользовался уважением, поэтому к лицам, облеченным этим саном, предъявлялись определенные требования: отсутствие всяких телесных недостатков, высокая нравственность и беспорочность, иногда целомудрие или безбрачие и вообще соединение таких телесных и нравственных качеств, которые бы делали данное лицо достойным божества и приятным ему. Порой были необходимы определенный возраст и пол (в зависимости от божества, которому служили). Предполагалось, что жрец должен обладать определенным материальным достатком, чтобы не добывать себе пропитания каким-нибудь ремеслом и не отвлекаться занятиями от сакральных обязанностей. Некоторым жрецам предписывались определенные ограничения в еде и прочих сферах, прежде всего, для соблюдения ритуальной чистоты. Жрецы могли пользоваться личной неприкосновенностью, иметь отличительную одежду, получать часть жертвоприношений. Считаясь представителями божеств, жрецы пользовались личной неприкосновенностью, как и все, что считалось собственностью богов. В театрах и других собраниях жрецы занимали особые почетные места, иногда они были эпонимами (по их именам вели счет годов). Жрецы получали часть жертвоприношений (определенную часть животного), продукты с принадлежащих храму угодий.

Поскольку в культовых действиях основное место занимали жертвоприношения, жертвенники (алтари) были почти непременной принадлежностью культовых мест. Самые простые создавались из дров, на которых сжигалась жертва, или образовывались из золы, остающейся после жертвоприношений (известно о жертвеннике из рогов приносимых в жертву животных). Переносные алтари встречались редко; храмы без алтарей не встречались, зато алтари без храмов - очень часто. Храм мыслился как жилище бога (название наос и означало жилище). В древнейшее время жилищами богов считались деревья или их дупла. Строились храмы в местах, уже считавшимися священными; нередко божество само указывало место, где ему следует воздвигнуть храм. Подземным богам строили храмы на равнинах, а олимпийским - на возвышенностях. В городах вокруг храмов возводилась ограда - перибол (священный двор); иногда в его пределах находилось несколько храмов. Вход в перибол обычно был только один: при нем устанавливались сосуды с освященной водой, и каждый входящий должен был окроплять себя (очистительный обряд). Осквернившие себя не имели права входить в перибол до очищения; внутри перибола следовало воздерживаться от всяких действий, могущих его осквернить (в частности, нельзя было ни рожать, ни умирать). Храмы строились на фундаменте, обычно трехступенчатом, с лестницей, имевшей нечетное количество ступеней (следовало на первую и на последнюю ступени становиться правой ногой). Изначально храм состоял из четырехугольной комнаты, считавшейся жилищем божества, именуемой целлой (иногда в ней отделялось "неприступное место", где хранились наиболее древние и уважаемы изображения божества или связанные с ним предметы), к которой впоследствии стали пристраивать разные новые части: притворы (пронаосы, предхрамия) впереди и позади (иногда это были опистодомы - помещения с глухими стенами для хранения денег и драгоценностей как храмовых, так и частных лиц, ибо храм самой святостью своей ограждался от покушений) храма, колоннады по окружности. Традиционной для Греции были четырехугольные храмы, длина которых вдвое больше ширины. Храмы были небольшими, ибо культовые действия совершались вне храмов: только те, что предназначались для тайных культов (мистерий) были обширными, чтобы во время праздничных собраний вмещать в себя всех посвященных. Храмы обычно были посвящены одному богу или нескольким, но связанным между собой (Зевсу и Гере как супругам, Деметре и Коре как матери и дочери, Аполлону и Артемиде как брату с сестрой). Были двойные храмы с двумя входами с противоположных сторон, с двумя целлами, посвященными разным богам; или же в главной целле почиталось одно божество, а в боковых - другие.

Все лица, искавшие в храме у алтаря или статуи божества защиты, считались неприкосновенными: оторвать их силой считалось святотатством. В некоторых храмах искавший убежища мог оставаться сколько хотел или сколько позволяли ему жизненные средства (известен случай, когда жители замуровали вход в храм, в котором укрылся преступник).

Когда богов не представляли в достаточно определенных образах, обращались к различным предметам, которые ставились в ближайшее отношение с божествами и в которых видели проявление их божественной силы: камни, растения, различные предметы и животные. Чаще всего это были змеи, в которых воплощалось либо само божеством, либо служившее ему существо (в храме Афины на афинском Акрополе жил священный змей, считавшийся олицетворением древнего героя Эрихтония; змей почитали в связи с культом Асклепия). Некоторые животные и птицы считались особенно любимыми богами и как таковые, посвящались им: орел - Зевсу, павлин - Гере, голубь - Афродите, сова - Афине, лебедь - Аполлону, лев - Матери богов. Им посвящались и различные виды растений: дуб -Зевсу, лавр - Аполлону, маслина - Афине, мирт - Афродите, тополь - Гераклу. Некоторые растения назывались именами существ, превращенных в них по мифическим сказаниям: нарцисс, гиацинт, адонис, лавр. В деревьях жили особые божественные существа - дриады, гамадриады, вместе с ними рождавшиеся и умиравшие. Священные деревья украшали повязками, гирляндами, венками, различными обетными приношениями, совершали перед ними жертвоприношения: необработанные куски дерева в древнейшие времена нередко служили изображениями богов. Когда же из дерева стали изготавливать изображения богов, то для статуи каждого божества брали то дерево, которое ему было посвящено.

Основной формой культа у древних греков являлось жертвоприношение: повинуясь скорее чувству страха, чем благоговения и благодарности, они видели в богах могущественных существ, от которых стремились получить покровительство и расположение, что и было конечной целью культа. Приписывая богам человеческие качества и страсти, греки и относились к ним, как к могущественным людям, и прибегали к тем же средствам, какие могли воздействовать на людей: принесение даров (считалось, что жертвы доставляют богам чисто материальное наслаждение: боги питаются парами сжигаемого мяса и испарениями жидкостей, которыми совершались возлияния, и вдыхают аромат сжигаемых благовоний, огонь же, обладающий и очистительным действием, обладает способность преобразовывать жертвы в пищу, годную для невидимых, небесных существ). Для совершения жертвоприношения требовалась ритуальная чистота, как даров, так и совершающего жертвоприношение, а также огня (например, огонь в доме, где кто-то умер, считался оскверненным). Жертвы небесным богам должны были совершаться утром, а подземным, героям и душам усопших – вечером или ночью. Для жертвоприношений, предполагавших пиршество, выбиралось послеобеденное время. Особо торжественные, следовательно, многочисленные жертвоприношения именовались гекатомбой (сотня жертв). Для принесения в жертву выбирали здоровых взрослых животных (хотя могли и увечных), порой определенного цвета и возраста, им золотили рога, украшали венками и лентами. Жертвуемым небесным богам задирали голову и перерезали горло, а подземным – пригибали к земле и наносили удар в затылок. Жир, кости и шкуру сжигали на жертвеннике, а остальное съедали на общей трапезе.

Широко был распространен обычай посвящать свои волосы богам, преимущественно речным нимфам или Аполлону. Чаще всего в дар храму приносились предметы, которые могли служить или в культовых целях, или для его украшения: чаши, кубки, светильники, треножники, ожерелья, браслеты, платье, художественные произведения. После всякой победы богам жертвовалась какая-либо часть военной добычи, нередко им же отходила и часть взимавшихся штрафов. Обычай требовал посвящать богам и почетные награды, получаемые победителями на соревнованиях (которые всегда были посвящены каким-либо богам). Особый вид священных даров составляли животные, жертвовавшиеся в собственность божеству (птицы, поселившиеся при храмах, вообще считались находящимися под защитой божества, и их убийство считалось грехом). Молитва являлась самым простым и непосредственным актом общения с божеством, ядром всякого богопочитания. Платон утверждал, что все люди, сколь-нибудь одаренные разумом, призывают богов при всяком начинании. В начале и при окончании трапезы совершались возлияния богам, народные собрания, заседания совета, суда, выступление в поход, начало битвы начинались молитвами и прочими священными обрядами. Просительные молитвы имели следующую структуру: за обращением к божеству (его называли по имени или перечисляли несколько его имен и эпитетов; во избежание ошибки часто прибавляли "или как тебе особенно приятно называться") следовало изложение просьбы, а также указывались причины, по которым молящийся считал себя вправе ожидать ее исполнения: в числе их немаловажную роль играло упоминание о прежнем служении божеству - о принесенных ему дарах и проч. Если молитва не имела в виду какой-либо определенный предмет, специально относящийся к кругу деятельности того или иного божества, то обращались ко всем богам и богиням вместе (при этом первой упоминали Гестию), или к отцу богов и людей Зевсу. Молитву произносили стоя с непокрытой головой, с руками, простертыми по тому направлению, где воображению молящегося представлялось присутствие божества, к которому он обращался: молясь Олимпийским богам, он воздевал взоры и руки к небу (им предпочтительнее было молиться на горах, чтобы быть как можно ближе к божеству), призывая морских богов - протягивал руки к морю, обращаясь к богам подземного мира - ударял руками по земле или топал ногами. Молясь о защите или помощи в затруднительных случаях, брали в руки обвитую овечьей шерстью палку или ветвь, преимущественно оливковую.

Вера в полную зависимость всех явлений природы и всей человеческой жизни от воли богов и в то, что боги порой открывают эту волю человеку по его просьбе или по собственному желанию посредством различных знамений заставляла внимательно наблюдать за явлениями природы и окружающей жизни с целью открывать в них какие-либо намеки или указания, посредством которых божество желало выразить человеку свою волю. Широко использовались прорицательства, предсказания судьбы – гарусципии (гадания по внутренностям животного, обычно жертвенного – наличие или отсутствие аномалий внутренних органов, особенно печени, считавшейся главным органом физической жизни; также обращали внимание на то, добровольно и нет животное шло к алтарю, быстро или нет сгорала жертва на алтаре, опускалась, приподнималась или скрючивалась при этом; вглядывались также в очертания дыма от жертвенного костра). Верили в пророческую силу сновидений, т.к. человек в сонном состоянии считался легко доступным божественному влиянию. В храме Асклепия оставались на ночь, чтобы увидеть вещие сны и узнать причину заболевания и способ излечения (увиденное во сне истолковывали жрецы-толкователи). Для ниспослания знамений богам также служили птицы и атмосферные явления, жертвы и знаменательные встречи, слова и звуки. Особенно распространено было гадание по птицам, которые вполне свободны и независимы от человека, а также близки к богам в полете; обращали внимание на род птиц, способ их полета, бега или сидения, разных движений, мест появлений, криков и проч.; для птицегадания избиралось открытое, удобное для кругозора место. Существовали святилища, в которых давались прорицания от имени божеств, которым они были посвящены. Это могли быть оракулы знаков (прорицание давалось при помощи каких-либо приспособлений, например, жребия), оракулы экстаза (даваемые устами вдохновенного божеством пророка-прорицателя), оракулы снов и видений, и такие, где вопрошали у нарочно вызываемых душ умерших. Особым почитанием пользовался Дельфийский оракул: жрица Пифия впадала в транс, вдыхая холодные испарения, идущие из расщелины в скале, а жрец-толкователь истолковывал ее речи.

Важным элементом религиозного сознания древних греков была вера во всесилие Рока, который властвует и над людьми, и над богами, и нет силы, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предначертано богам и людям. Одни лишь Мойры (Парки), рожденные Нюктой (или же дочери Зевса и Фемиды) знают веление Рока. Мойры (“часть”, “доля”, “участь”, которую получает каждый при рождении) – богини судьбы (первоначально мойра-судьба каждого заключалась в каком-либо фетише, носителе жизненных потенций). Клото (“прядущая”) прядет нить жизни, Лахес(или Лахесис – “дающая жребий”) бросает жребий, а Антропос (“неотвратимая”) заносит в свиток все, что назначено богам и людям, а занесенное в список неизбежно. Даже боги зависят от мойр. Впоследствии Рок действовал через свободную волю человека.

Популярным и почитаемым богом был Аполлон, первоначально олицетворявший круговорот растений, а затем – круговорот солнца. Он воплощал надежды земледельца, обеспечивал плодородие. Почитаемый как дитя Зевса, как Солнце, как Луч, источник света, он становиться носителем божественного откровения, которое дано людям через посредство оракулов. Он – религиозное выражение апологии покоя, порядка, данной структуры. Аполлон – это «мера». Подобный консерватизм и постоянство отражали стремления аристократии, противником которой был демос, противопоставлявший аполлоническому началу дионисийское. Аполлон считался покровителем муз (Аполлон-Мусагет (погоняющий муз», впрочем, Мусагетом именовали и Диониса). Муз(с)ы («Мыслящие») – обитающие на горе Геликон дочери Зевса и нимфы Мнемозины (богини памяти): Каллиопа, Клио («Дарующая славу», считалась покровительницей истории), Мельпомена, Эвтерпа, Эрато, Терпсихора, Талия, Полигимния и Урания («Небесная»). По другой версии, муз только три: Мелета «Опытность»), Мнема («Память») и Аойда («Песня»). Также близки к Аполлону и Хариты («милость», «доброта») – благодетельные богини, воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало жизни: Аглая («Сияющая»), Ефросина («Благомыслящая»), Талия («Цветущая»).

Дионис же – олицетворение «избытка», нарушения покоя, деятельность, формирующая космос, религиозное воплощение желаний, неудовлетворенности, претензий, его стремления направлены на изменение существующего. При этом он иррационален, его состояние – состояние экстаза. Он воплощал в себе «эрос», любовь, способную объединить то, что было разделено насилием. Культ Диониса коллективен, это культ равенства на религиозном уровне. Человек не растворялся в личном боге, а высвобождался от своих забот, бед, духовно возрождался при помощи религиозного экстаза. Существовали вакхические мистерии, отражавшие страдания Диониса, его смерть и возрождение.

Культ Диониса проявлялся также в особых религиозно-философских формах, которые именуют Орфизмом (растерзанный вакханками Орфей выступал как своего рода пророк Диониса, хотя и погиб, растерзанный менадами из-за непризнания Диониса богом) – это был культ умирающего и возрождающегося бога, попытка своеобразного мистического монотеизма. В соответствии с учением орфиков, Дионис, сын Зевса и Персефоны, получил от отца власть над миром. Однако титаны стремились уничтожить его; Дионис скрывался, превращаясь в разных животных, а когда он превратился в быка, титаны разорвали его на куски и съели. Зевс проглотил закопанное в землю сердце Диониса и после родился другой Дионис, сын Семелы. Зевс сжег титанов молнией, а из их пепла создал людей, но так как перед этим титаны поглотили Диониса, то каждый из людей содержит в себе два начала: доброе, Дионисиево, и злое, унаследованного от титанов. Люди должны избавиться от проклятой наследственности, то есть, от тела, так как Дионисиева в них лишь душа. Поэтому следует контролировать тело, ибо только так можно освободить душу от телесных пут. Душа же после смерти отправляется в аид, где над ней происходит суд. Нечестивцы получают заслуженную кару, которая, однако, не вечна. Очистившись, душа возвращается на землю и вступает в новое тело, чтобы искупить грехи предыдущей жизни. Таким образом, она постоянно возрождается и умирает. Приобщившийся к орфическим мистериям мог рассчитывать в загробном мире на более мягкий приговор, а то и вовсе быть освобожденным от повторных рождений. Но одного лишь приобщения недостаточно: лишь тот, кто прожил добродетельную жизнь, может заслужить милость Диониса и воссоединиться с богом навсегда. Верующим во время похорон клали в могилу таблички с наставлениями о том, как надлежит вести себя за порогом смерти (следовало произнести слова: «Я – дитя Земли и звездного неба, но природа моя божественна», после чего стража у «источника памяти» позволяла душе утолить из него жажду; затем душа отправлялась к властителям загробного мира и сообщала, что она вырвалась из скорбного круга жизни, а те отвечали ей: «Будешь богом, но не человеком» и принимали в край вечного счастья. Это течение было популярно у низших слоев населения, находившим в нем утешение и надежду на лучшую долю.

Культ Деметры – Элевсинские мистерии – проходили в Элевсине, неподалеку от Афин: учредительницей их считалась сама Деметра. Приобщенным к культу – мистом – мог быть любой гражданин Аттики, но лишь ведущий добродетельную жизнь. Посвящение в таинства (мистерии) считалось важным условием достижения блаженства в загробной жизни, так что особо стремились принять посвящение хотя бы перед смертью. Мистов привлекало то, что мистерии обещали посвященным счастье в загробной жизни, но для этого одного недостаточно самого посвящения; следовало вести добродетельную жизнь, поэтому Элевсинские мистерии имели высокое нравственное влияние, но впоследствии, как и многие подобные культы, сосредоточились главным образом на внешней, обрядовой стороне.

Значительное место в греческой религии занимал культ мертвых. Покойник мог стать страшным и мстительным существом, в любую минуту могущий появиться как призрак. Его старались умилостивить дарами и жертвами. Погребаемым в могилу клали различные вещи, опасаясь, что тот может вернуться за тем, чем владел при жизни; забрав с собой часть, возможно, он не будет стремиться вернуться в свой дом. На могиле время от времени совершались жертвоприношения, во время которого сквозь трубку в могилу сливали кровь жертвенных животных. В день поминовения (Анфестерий) закрывались двери храмов, чтобы души умерших, которые в это время возвращаются в мир, не могли войти туда и осквернить своим присутствием посвященные богам места. Постоянным местопребыванием душ умерших был Аид (отождествлялся с Тартаром – бездной). От мира живых его отделяла река Стикс (также в Аиде протекает река забвения Лета (испивший из нее забывает свою былую земную жизнь), Кокит, Ахеронт, и окружающий Аид огненный Флегетон), через которую души переправлял на лодке мрачный перевозчик Харон (принято было класть покойнику в рот мелкую монетку – «обол Харона», чтобы было чем расплатиться). Вход в Аид стережет трехглавый пес Ц(К)ербер; вернуться оттуда не может никто (но все же в Аиде побывали Геракл, Орфей, Тесей и Сизиф). Суд над душами вершат судьи Минос, Эак и Радаманф – сыновья Зевса. Для праведников предусмотрено особое место, не столь мрачное и печальное – Элизиум (Елисейские поля). Правит там Аид (Гадес) – ипостась Зевса (Зевс Хтоний – «подземный») и Персефона, дочь Деметры. Психе («душа», «дыхание») была олицетворением души и дыхания, отождествлялась с тем или иным живым существом, с отдельными функциями живого организма и его частями. Дыхание человека, а, следовательно, и душа, сближалось с дуновением, ветром, вихрем, крылатостью. Души умерших представлялись вихрем призраков. Часто Психе изображалась в виде крылатого существа вроде бабочки, вылетающей из погребального костра или летящей в Аид, могла представляться и как летящая птица. Души умерших в аиде порхают в виде теней и сновидений, слетаются на кровь, издают писки. Были также представления о душе как о маленькой куколке, которую видно через зрачок. Носителем души является кровь («седалище души»): у раненого душа выходит через рану вместе с кровью (возможно, кровью душа питается) или ее вырывают вместе с острием копья. Души могли совершать благодеяние или вредить. В аиде душа становится вещуньей, являясь в пророческих снах. Порой душа незаметным прикосновением излечивала внезапную болезнь или лишала жизни. Особо вредными считались души умерших насильственной внезапной смертью. Кроме представления о душе – Психе – существовало и обобщенное представление о некоей неопределенной божественной силе, злой или, реже, благодетельной, определяющей жизненную судьбу человека – демоне. Это была некая мгновенно возникающая и мгновенно уходящая сила, которую нельзя назвать по имени, с которой нельзя вступить ни в какое общение. Внезапно нахлынув, она молниеносно производит какое-либо действие и тут же внезапно исчезает (возможно, когда-то демон был богом данного мгновения). Демон приравнивался к судьбе, каждому человеку в жизни доставался свой демон, все события человеческой жизни находились под его влиянием.

В значительной степени загадочной и таинственной остается религия этрусков - народа, населявшего Италию и создавшего высокоразвитую цивилизацию, оказавшего влияние на культуру (в том числе, и религиозную) Рима. Вселенная представлялась этрускам в виде трехступенчатого храма, в котором верхняя ступень соответствовала небу, средняя - земной поверхности, а нижняя - подземному царству. Нижняя - невидимая и недоступная живому человеку структура считалась обиталищем подземных богов, царством мертвых. Параллелизм между этими структурами позволял по расположению светил в верхней - видимой, предсказывать судьбу человеческого рода, народа и отдельного индивидуума. Средняя и нижняя структуры соединялись ходами в виде разломов в земной коре, по которым спускались души мертвых. Символом таких разломов были ямы квадратной формы (mundus), сооружаемые в каждом этрусском городе для принесения жертв подземным богам и душам предков.

Существовала церемония торжественного вбивания "годичного гвоздя" в храме богини Нортии в этрусском городе Вольсиниях, что являлось отражением этрусской концепции времени: с каждым праздником наступления нового года свободное от шляпок гвоздей пространство на священной стене храма становилось все меньшим, и рано или поздно оно должно было заполниться совсем, а вместе с ним должно было закончиться время, определенное в этом мире этрускам (десять или восемь "веков", то есть, времени жизни одного поколения; время же существования мира в целом - 12 тысяч лет (6 тысяч лет мир создавался и столько же продлится жизнь человеческого рода).

К древнейшим религиозным представлениям относится этрусская концепция богов, передающих свою волю с помощью молний. К их числу относился Тин (tin - светлая часть суток, просто день) - высшее божество света, бог неба, громовержец, повелевавший тремя пучками молний (первые молнии просверливали, вторые рассеивали, третьи - испепеляли): первым из них он мог предостерегать людей, вторым пользовался, лишь посоветовавшись с двенадцатью другими богами, третьим, самым страшным и сокрушительным - карал, лишь получив согласие избранных богов. Ему посвящалась светлая часть дня; он изображался в виде мужчины средних лет или в виде юноши, часто с сестрой Фесан ("заря"). Богиня Туран ("подательница", "дающая") считалась владычицей всего живого, природы, именовалась "владычицей зверей" (существует ее изображение в образе крылатой богини, держащей на цепи двух пантер) и отождествлялась с Афродитой. Богиня Уни считалась покровительницей царской власти (изображалась сидящей на троне, а не на курульных креслах, как прочие боги). Менрва ("угрожающая", возможно - "предостерегающая"), покровительница ремесел и ремесленников, рыбаков (в посвященном ей колодце обнаружили остатки сетей, грузил). Тин, Уни и Менрва образовывали этрусскую триаду наиболее почитаемых богов. Бог Аплу (Аполлон) первоначально воспринимался как бог, охраняющий людей, их стада и посевы. Бог Турмс (Гермес) считался божеством преисподней, проводником душ умерших. Богиня Аритими (Артемида) отождествлялась с Дианой италиков. Хозяин подземного огня и кузнец носил имя Сефланс (Велханс), изображавшийся в треугольной шапочке ремесленника, с молотом и клещами. Видное место занимал морской бог Нефунс (Нетун), а среди божеств плодородия и растительности наиболее популярен был Фуфлунс (отождествляемый с Дионисом-Вакхом), культ которого носил оргиастический характер; существовала особая жреческая коллегия. Изначально покровителем растительности были божество Майус, и бог Марис, ставший впоследствии богом войны (изображался обнаженным мальчиком в шлеме, с копьем и щитом), жертвы которому приносились 50 раз в год. Несколько божеств были связаны с человеческой судьбой: богиня Норту, богиня Тефис, богиня Ферония (считалось, что она покровительствует освобождению рабов: в ее священной роще было каменное сиденье с надписью "Здесь садятся добронравные рабы, встают свободные"). Имена многих богов неизвестны, вероятно, потому, что они не имели индивидуальных имен или же их имена не должны были разглашаться - так называемые dei involuti - "сокрытые боги".

присутствовал и культ добрых и злых демонов (изображались с зооморфными элементами и когда-то были, вероятно, священными животными), которые зачастую являлись слугами и спутниками богов. Демон смерти Харун (Хару) - зловещий и молчаливый свидетель смертных мук, вестник смерти, страж у входа в мир мертвых (изображался с крючковатым носом, острыми ушами, с крыльями за спиной и на голове, с телом свинцово-голубоватого оттенка; атрибутом его являлся молот на длинной рукоятке - символ смерти). Демоном смерти был и Тухулка (изображался с клювом вместо носа, змеями вместо волос, с хвостом). Эти демоны являлись исполнителями или свидетелями воли богов. Демонические существа Лазы, изображались в виде обнаженных женщин (иногда и мужчин) с крыльями за спиной, считались покровительницами домашнего очага и любви. Рубежом между двумя мирами считался Океан, умерших изображали плывущими по Океану на лодке или корабле (в погребениях часто находят модели лодочек), в окружении дельфинов, морских чудовищ, сирен (считались музами подземного мира, возвещающими смерть). Также элементом представлений о загробном мире являлись силены, музыка которых символизировала гармонию мира, соединяющую жизнь и смерть.

В этрусском обществе существовало сословие жрецов, среди которых выделялись прорицатели-гаруспики. Первой обязанностью гаруспиков было исследование внутренностей жертвенных животных с целью выявления бога или богов, от которых исходит угроза жертвователю - частному лицу или государству. Установив причастность тех или иных богов к тому или иному бедствию или знамению, гаруспики должны были представить, иногда в письменной форме, решение о мерах, необходимых для умилостивления богов: жертвоприношениях, играх, уничтожении уродов, очищении города и проч. Если речь шла о более серьезных событиях, допускалась совместная выработка рекомендации при участии других жрецов, специализировавшихся на гаданиях по молниям, наблюдениям за птицами, причем гаруспики обязательно должны были опираться на священные тексты.

Римская религия (многие элементы которой были заимствованы у этрусков) была суровой и практичной, далекой от антропоморфизма, ей не было свойственно олицетворение природы в виде божеств, наделенных человеческими качествами, ее отличали абстрактность и безличность. Мистические силы, проявлявшиеся в явлениях природы, и были божествами (numina), которые могут приносить как пользу, так и вред человеку (таких божеств было немало: Пенаты, Лары, Семоны, Маны, Гении, Камены и проч.). Римские numina - это религиозные представления, не отягощенные художественной трактовкой. Характерным для numina является неопределенность их пола, нашедшая выражение в жреческой формуле, обращаемой к божеству - sive deus, sive dea - "или бог, или богиня". Первоначально numina были божествами рода или племени, но впоследствии превратились в божеств древних римских поселений. Культ нумина воспринимался государством и сосредотачивался в храмах. Государственный культ Пенатов был связан с государственным культом Весты (поскольку домашние Пенаты почитались у очага, который являлся и главным культовым объектом Весты) и происходил в ее храме на форуме. Гений, почитавшийся в каждом доме, с возникновением государства стал его покровителем - Genius Publicus, Genius Populi Romani, Genius urbis Romae. Процесс возникновения новых нумина не прекратился с утверждением богов, имевших антропоморфный облик.

При этом религия занимала исключительное место в жизни древнего римлянина. Дом был для него храмом: очаг – это бог, стены, двери, порог – тоже боги, межа, окружавшая поле - тоже божество (носившее имя Термин). Порог человеческого жилища охраняла Jana; Arquis был богом сводов, Forculus - дверей; Cardea - дверного крюка; Limentinus - камня у порога. Внутри был Lateranus – бог домашнего очага. Каждая семья имела свои святыни. Средоточием культа был очаг, перед которым глава семейства Pater familias выполнял все обряды, сопровождавшие любое важное дело. Хранителями дома почитались пенаты, заботящиеся о благополучии и благосостоянии семьи – добрые духи, обитатели дома. Вне дома о семье и ее имуществе пеклись лары. У каждого члена семьи был свой гений, к-рый считался выражением силы данного человека, его жизненной энергией, и в то же время его хранителем; особо почитался гений главы рода – Genius familie, и гений дома Genius domus. Представления о загробной жизни не были особо развиты: считалось, что после смерти дух покойного обитал в могиле, в которой похоронено тело. Могила – это алтарь, погребенные в ней предки – божественные существа. В качестве богов загробного мира почитались Маны, впоследствии обожествленные души предков, считавшиеся также хранителями гробниц (эпитафии обычно начинались с посвящения Манам, которое сопровождалось просьбой даровать покойному загробное блаженство за добродетельную жизнь). В честь Манов в дни поминовения приносились жертвы: на могилы приносили угощение, сами могилы украшались цветами: в паренталии (праздник родителей) открывался обычно закрытый "камнем Манов" (lapis manalis) вход в подземелье - мундус, считавшийся входом в мир мертвых. Маны назывались добрыми богами (возможно, "добрые" следует понимать в обратном смысле, подобно тому, как греки называли бурное Черное море Эвксинским - "гостеприимным"), но и они вызывали опасения (особенно если о них не заботились): с ними была связана страшная подземная богиня Мания, насылавшая безумие.

В древнейших представлениях римлян об умерших отсутствует богатая фантазия, свойственная древнегреческой религии ее мифами б Аиде. Лишь с 219 г. до н.э. римляне стали почитать Плутона и Прозерпину. До этого ограничивались Лемурами, Манами и связанный с последними бог Vejovis. В феврале, в конце старого года, отмечались родительские дни (Parentalia): в это время магистраты слагали свои инсигнии, храмы закрывались и запрещались всякие церемонии, от которых ожидался благоприятный исход. Паренталии - праздник в честь родителей, которых следует почитать как при жизни, так и после их смерти. Как и многие народы, римляне полагали, что мертвые нуждаются во всем том, что нужно живым, поэтому на могилу приносили хлеб, соль, вино, венки. В мае отмечался праздник Лемурия: Лемурами (Ларвами) в глубокой древности назывались души умерших, правда, лишь те, о которых не заботились, вследствие чего они становились злыми и мстящими силами. Лемуры преследуют людей, вселяются в человека; одержимый Ларвами (larvatus)- синоним сумасшедшего. От Лемуров можно было защититься с помощью магических действий, во время которых в полночь через плечо за дверь швырялись бобы.

Таким же множеством сверхъестественных сил являлись Лары, покровители коллективов и их земель, введение почитания которых приписывалось Нуме Помпилию. Возможно, корни почитания Ларов находятся вне дома: первоначально они являлись божествами участка сельской общины. Вначале они были такими же божествами дома, что и Пенаты; позднее они стали почитаться за пределами дома как покровители путешествий по воде и на суше, как охранители на войне и защитники полей. Римляне выводили культ ларов из культа мертвых. Фамильные Лары были связаны с домашним очагом, семейной трапезой, с деревьями и рощами, посвящавшимися им в усадьбе. К ним обращались за помощью в связи с родами, обрядом инициаций, бракосочетанием, смертью. Считалось, что они следят за соблюдением традиционных норм во взаимоотношениях членов фамилии, наказывают нарушителей (в частности, хозяев, которые слишком жестоки с рабами; последние искали защити от господского гнева у очага или у алтаря Ларов). Новобрачная, переходя в фамилию и соседскую общину мужа, приносила монету домашним Ларам и компитальным. Как покровители соседской общины и добрососедских отношений, почитались компитальные Лары. Их культ был сосредоточен на перекрестках (compita), где сходились границы нескольких участков: в сооружаемых там святилищах делались отверстия по числу примыкавших к ним усадеб. Праздник Ларалий (Компиталий) объединял всех, чьи владения сходились на перекрестке: происходили имевшие оргиастический характер совместные пиршества хозяев и рабов, сопровождавшиеся шутками, песнями, плясками, состязаниями за призы. Ларам приносилась совместная жертва - ставшее негодным ярмо.

Во время празднования Ларалий на перекрестках или на дверях главами семейств вывешивались человеческие изображения в виде кукол из шерсти (по числу свободных в доме) и клубков шерсти (по числу рабов) - возможно, это было замещение обряда человеческих жертвоприношений. В целом Ларалии являлись народным праздником урожая и плодородия. В культе Ларов отразились пережитки матриархата: Лары имели мать (mater Larum), богиню рода Ларов. Из ларов выделялся Lar familiaris- покровитель всей фамилии (в особенности рабов - как родового имущества), а также Lares praestites - божества участка общины, которые изображались в виде юношей с копьями и с собачьими шкурами на плечах в сопровождении собаки - они являлись охранителями территории общины и покровителями всех, кто проживал на этой территории. Позднее было принято изображать Ларов в виде танцующих юношей.

Лары и другие родовые божества не были ни добрыми, ни злыми: они обладали всей полнотой власти в определенной сфере, и эта власть могла быть как благоприятной для людей, так и нет.

Многие божества были заимствованы римлянами у этрусков и италиков, впоследствии отождествлялись с различными греческими богами: Юпитер (Зевс), Нептун (Посейдон), Диана (Артемида), Минерва (Афина), Меркурий (Гермес) и др.

В глубокой древности римляне видели в источниках и реках либо богов, либо их обиталища. Существовал праздник Фонтаналий. Водопровод представлялся как простое продолжение источника. Сакральное отношение к текущей воде – родниковой, речной или водопроводной. Уличные линии водопровода были разновидностями русла, своеобразной дельтой, скрытые в земле трубы сопоставлялись с источниками. Смешивать их между собой было бы противоестественно и кощунственно. Противоестественным и кощунственным представлялось пресечение свободного тока природной воды, доставленной водопроводами в город. Всякое преграждение изливающейся воды, задержка ее течения или загрязнение были нарушениям энергии свободного тока. Римские краны лишь сужали струю воды, но никогда не перекрывали ее полностью. Одним из древних, собственно римских божеств был Янус. Из божества дверей, бдительного привратника, он превратился в божество всякого начала. Янус (Janus Pater, от "ianua" - "двери", "ворота") - бог входов и выходов, дверей (его эпитетами были "отпирающий" и "запирающий"), всякого начала (первого месяца года, первого дня всякого месяца, начала жизни человека), а также договоров и союзов. При обращении к богам имя Януса призывалось первым, жрецом его был "царь священнодействий" (rex sacrorum), возглавлявший иерархию римских жрецов. Януса изображали с ключами, 365 пальцами по числу дней в году, который он начинал, и с двумя лицами, смотрящими в разные стороны - двуликий Янус, "двойной" - Geminus; так же называлась двойная арка на форуме, ворота которой отпирались во время войны и запирались во время мира. Двуликость объяснялась тем, что двери ведут как внутрь, так и из дома, а также тем, что Янус знает и прошлое, и будущее. Янус именовался "богом богов", "добрым создателем", трактовался как "мир" - mundus, как первобытный хаос, который преобразовался в упорядоченный космос, а сам он при этом превратился из бесформенного шара в бога и стал блюстителем порядка, мира, вращающим его ось.

Почиталось божество всяких перемен (прежде всего, времен года, обеспечивавших произрастание плодов, а также течения рек, настроения людей) Виртумн, богиня священного очага Веста (жрицы-весталки избирались из девочек 6-10 лет, и должны были в продолжение 30 лет сохранять девственность, за нарушение запрета их замуровывал живыми), жрицы которой поддерживали в храме постоянный огонь как символ государственной надежности и устойчивости.

У римлян были божества, заведовавшие всеми отдельными действиями человека: они принимали его при рождении и сопровождали до могилы. Рartula – присутствует при первых родовых болях; Lucina- заведует самим рождением; Diespiter - дарует ребенку свет; Vitumnus - жизнь, Sentintus - чувства; Vaticanus или Vagitanus – открывает рот и производит первый крик новорожденного; Levana - поднимает его с земли и представляет отцу, который признает его своим; Cinina - охраняет колыбель; Rumina приучает его сосать грудь, Nundina - богиня девятого дня – напоминает, что через девять дней после рождения мальчик, очистившись, получив имя и снабженный амулетами, которые должны оберегать его от дурного глаза, действительно вступает в жизнь; рядом с ней Geneta, Mana и феи (Fata) сулят ему счастливую судьбу. Ребенок растет. Когда его отнимают от груди, являются новые божества: Educa и Pontina учат его есть и пить; Cuba следует за ним, когда он переходит из колыбели на кровать. Ossipaga yкрепляет его кости, а Carna – мускулы. Statinus, Statilinus Statina помогают ему держаться на ногах; Abeona i Adeona научат его идти вперед и возвращаться назад; Interduca i Domiduca - ходить по и вне дома. Душа ребенка развивается также при помощи разных божеств: Farinus - разверстает уста и помогает издавать разные звуки; Fabulinus учит словам; Locutius - целым предложениям. Вслед за тем у ребенка появляются разум, воля и чувства: вместе c Mens, Mens bona, богиней разума и в особенности здравого смысла, вместе c Catius – богом сметливости; Consus - богом мудрых решений; Sentia - богиней мудрых советов. Воля образуется при помощи Volumnus, Volumna, Voleta, которые играют ту же роль, что и божества, способствующие принятию решений; Stimula, которая возбуждает и увлекает; Рeta – заведующая первым внешним проявлением воли; Agonius, Agenoria, Peragenor - приводящие в исполнение задуманное; Sternia - возбуждающая мужество, необходимое для преодоления препятствий; Pollentia и Valentia - помогающие продолжить начатое дело; Praestana или Praestitia - закончить его. Чувства рождаются при помощи Lubia или Lubentina i Liburnus – божеств удовлетворения; Volupia - богини наслаждения; Cluacina - которая, по видимому, была богиней грубых страстей; Venilina - богини надежд, которые осуществляются, и противоположной ей Paventia– богини смущения и страхов. Особые божества заканчивают нравственное и телесное развитие ребенка, превращая его из подростка в юношу: Numeria - учит его считать, Camena - петь; Minerva - заканчивает дело богини Mens, укрепляя его память; Juventas - юность и Fortuna barbata – бородатая фортуна – оживляет тело юноши, вступающего в зрелый возраст.

Ряд богов покровительствовал браку. Встречаются божества отдельных моментов семейной жизни: Tutanus и Tutilina, - помогавшиее во время нужды; Viriplaca, которой молились в дни супружеских размолвок; Orbona , к которой обращались бездетные родители. Были боги, дававшие человеку почести, богатство, счастье и здоровье: Fessona - богиня утомленных людей; Pellonia - обезоруживающая врагов; Quies - доставляющая покой; Rediculus, который первоначально был богом возвращения. Материальное благосостояние находилось под покровительством богов выгоды и корысти (dii Lucrii), а в особенности - Pecunia, Argentinus, Aesculanus - божеств денег, серебра и бронзы, и Arculus – бога шкатулок. Honorinus был богом почета и общественных должностей. У изголовья умирающего человека стояло столько же богов, сколько их было у колыбели новорожденного: Caeculus - лишавший света его глаза; Viduus - отделявшая душу от тела; Mors - которая заканчивала дело смерти; Libitinia - участвовавшая в погребальном шествии; Nenia - в оплакивании покойника.

Список всех этих божеств был помещен в Indigitamenta – древних книгах понтификов.

Вся римская религия сводилась к обрядности; но эти обряды обставлялись множеством мелочных подробностей, из которых ни одна не могла быть опущена. Всякое жертвоприношение для того, чтобы быть действенным, должно было быть совершено, по определенному ритуалу, и единственную заботу молящегося составляло то, чтобы точно выполнить все правила. Прежде чем испросить какую-то милость, прежде всего, следовало определить, к какому богу в данном случае требуется обратиться. Римлянин, молясь, опасался, что мысль его плохо выражена, и поэтому старательно повторял по несколько раз одно и то же, чтобы недоразумения исключить. К словам прибавлялись жесты: когда богу посвящали храм, то держали в руках двери храма; произнося слово “земля”, касались земли; когда говорили о Юпитере, поднимали руки кверху; когда речь шла о себе самом, ударяли себя в грудь рукой. В отношениях к богам римляне были почтительны, но осторожны: давая обет, старались не брать слишком больших обязательств, чтобы ненароком не выполнить больше того, что следует за милость богов. Пропущенное слово в молитве, особенно при больших церемониях, приводило к тому, что всю церемонию признавали недействительной и ее следовало начинать заново; поэтому нередко при молящемся находилось два жреца – один подсказывал слова молитвы, а другой сверялся с книгой, чтобы удостовериться, что ни одно слово из нее не пропущено. Обряды римского чисто формального культа были так многочисленны и так сложны, что было чрезвычайно трудно не пропустить чего-нибудь. Для избежания ошибок можно было воспользоваться чем-то вроде религиозной юридической консультации. При этом само божество не интересовало обращающегося к нему настолько, что в обращении использовалась формула: «Бог ты или богиня…»

Римская религия нисколько не заботилась о душевном настроении молящегося: значение имела только внешняя сторона, соблюдение формы. Истинная набожность не поощрялась. Молитва должна быть как можно более бесстрастной, холодной, любые отклонения, пусть вызванные искренней благодарностью божеству, считались недопустимыми. Все, что превышает установленное правилами религии – грех, суеверие («superstatio»). Древние римляне понятие греха отождествляли с понятием ритуальной нечистоты, обозначаемой термином piaculum. Он мыслился как нечто материальное, о чего можно очиститься или переложить на другое существо. Отношения между человеком и богами рассматривались как своего рода сделка: человек должен купить благосклонность небес молитвами и жертвами, но весьма некрасиво со стороны богов не даровать своей милости. Если боги не выполнят «взятых обещаний», на них сердились и начинали дурно общаться. Римлянин аккуратно вел свои счеты с богами; он не хотел оставаться их должником, но и не желал давать им больше, чем следует.

Жречества как сословия в Древнем Риме не существовало; оно рассматривалось как одна из форм власти, и жрецы считались только помощниками правительства. В самых торжественных случаях магистраты сами исполняли жреческие обязанности, а жрецы не имели права уклоняться от содействия магистратам. Понтифики не пользовались правом неприкосновенности. Для влияния жрецам недоставало права инициативы и исполнительной власти. Они не могли ни решать официально каких-либо вопросов, без особого поручения от сената, ни придать своему решению обязательную силу. Сенат имел право надзора за религиозными делами: он даровал «гражданство» новым богам, приказывал бороться с суевериями и проч. Жрецы пользовались определенными привилегиями: освобождались от военной службы и налогов, получали материальное вознаграждение за деятельность, имели право выступать в сенате. В то же время на жрецов распространялись разнообразные ритуальные запреты: так, фламину Юпитера запрещалось клясться, снимать тунику под открытым небом, его одежда не должна была иметь узлов, его остриженные волосы должны были зарываться в определенном месте, а ножки кровати вымазаны тонким слоем глины, запрещалось видеть труп и прикасаться к предметам, связанным с культом мертвых и многие другие. Занятие жреческой должности чаще всего было пожизненным, но могло и до достижения определенного возраста, могло прерываться в связи со смертью одного из супругов. Помощниками жрецов были мальчики и девочки, именовавшиеся камиллами. Жрецы различных храмов носили названия фламинов, особенно почитаемы были фламины Юпитера, Марса и Квирина.

Жрецы объединялись в особые братства, одним из древнейших были так называемые Арвальские братья (братья-пахари), которые справляли свой праздник в честь божества плодородия с целью повышения урожайности полей. Особое значение имела коллегия понтификов, особенно ее глава (Pontifex maximus) – Великий Понтифик, который был как бы главой рода, Pater familias всего Римского государства. По всем вопросам он советовался с коллегией понтификов. Ему был подчинен один из древнейших жрецов – жрец Януса (Rex sacrorum). Понтифик осуществлял общий контроль над всем культом, мог налагать штрафы и наказания на всех прочих жрецов. В пору существования обычного права понтифики считались исключительными знатоками этого права.

Влиятельной была коллегия авгуров. Задачей авгуров изначально был магический обряд умножения, укрепления сил, влияющих на плодородие и вообще на успех любом деле – авгурация (или инавгурация). Коллегия авгуров оказывала некоторое влияние и на политическую жизнь, поскольку авгуры толковали различные гадания-аусципии, связанные с определением сроков собраний и выступлений в походы. Аусципии могли осуществляться лишь в особо установленном месте, темплум (выделение этого места была также задача авгуров). Знамения, разгадываемые авгурами, могли быть пяти родов: 1) знамения по небесным явлениям (молнии, зарницы); 2)знамения по поведению птиц; 3) предзнаменования, выводившиеся из того, как куры клевали корм; 4) знамения, основанные на наблюдениях за поведением четвероногих; 5) всякие случайные дурные предзнаменования.

Коллегия фециалов выступала хранительницей фециальных прав, под которыми имелись ввиду совокупность обрядов и обычаев, относящихся к международным отношениям. Фециалы были послами (при этом они обязательно имели при себе ветку вербены – считалось, что она охраняет их от богов и духов чужой стороны), они совершали обряды, которые сопровождали объявление войны и заключения мира. Только при условии строгого выполнения этих обрядов войны считались справедливыми, а договора действительными. Так, при объявлении войны фециал должен был бросить на вражескую землю копье, наконечник которого был вымазан кровью. Когда границы Рима расширились настолько, что реально выполнить этот обряд стало невозможно, был создан символ “чужой земли” для формального выполнения правила объявления войны. Пленного заставили купить клочок земли у храма богини войны Беллоны, который и стал “вражеской землей”, в который и вонзили копье.

Лекция 5. ВЕРОВАНИЯ КЕЛЬТОВ, ДРЕВНИХ ГЕРМАНЦЕВ, СКИФОВ, ИНДЕЙЦЕВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АМЕРИКИ

Религии многих народов прекратили свое существование в связи с христианизацией или исчезновением этноса - носителя религии. Однако элементы этих верований сохранились в произведениях искусства, народных обрядах и традициях, иногда после соответствующей трансформации были инкорпорированы в христианскую религию.

Отправление культа у кельтов находилось в руках профессионального жречества - друидов - замкнутой аристократической корпорации, построенной на иерархических началах и пользовавшейся большим политическим влиянием, которое основывалось на всеобъемлющем наблюдении за правильным совершением ритуальных действий, которые, как считалось, обеспечивают нормальное течение жизни и благополучие в большом и в малом (в том числе, и ритуальная регламентация считавшейся священной королевской власти). Поэтому кельтскую религию нередко называют друидизмом (возможно, этимологически слово "друид" восходит к dru-vid - "сила-мудрость"). Существовали также эвбаги (эухаги) - служители при жертвоприношениях, и барды - певцы шаманского толка, исполнявшие религиозно-эпические произведения (в Ирландии их называли скальдами, от scel - "повесть, история"). Эти произведения были наполнены мистическим смыслом, обладали магическим действием, и их следовало исполнять в определенное время и при определенных обстоятельствах (к примеру, не следовало петь их при дневном свете). Друиды были объединены в некую надплеменную организацию: во главе жрецов стоял великий друид, избираемый пожизненно, раз в год друиды собирались на совет. Желающий стать друидом (как правило, выходец из племенной аристократии) проходил длительную и нелегкую подготовку, которая растягивалась на 20 лет: изучалась жреческая мудрость, культовые действа и заучивались наизусть множество религиозных гимнов и заклинаний (в стихотворной форме). Свое учение друиды излагали ученикам вдали от людей и их жилищ, в тишине и как бы в непосредственном общении с "сакральным", в глубине пещер и лесов. Обучение было торжественным и таинственным действом, проходило в форме волнующего приобщения к истинам, единственным толкователем и хранителем которых был жрец-друид, и которые он вверял своему ученику. Записывать было запрещено, что придавало друидскому учению особую таинственность, и объясняет отсутствие каких-либо письменных памятников кельтской религии. Это было связано со стремлением сохранить священное знание, которому следовало оставаться уделом избранной духовной аристократии, оградить его от непосвященных, и с необходимостью ученикам тренировать свою память (хотя письменность и существовала, но считалась исполненной магической силы, более могущественной и опасной, нежели слово, и ею пользовались в исключительных случаях). Кроме того, полагают, что заучиваемые сакральные стихи имели особую ритмику, и их действенность зависела от скорости и звучности произношения, интонационной нагрузки, что невозможно было передать с помощью письменности; зафиксированные графически статичные магические формулы утратили бы свой смысл. Друидами могли быть и женщины. Авторитет друидов был очень велик, они были гадателями, колдунами-заклинателями, знахарями-врачевателями, хранителями древних знаний, воспитателями детей знати, совершали жертвоприношения, считались последней судебной инстанцией. Широко практиковались человеческие жертвоприношения, преимущественно связанные с системой гаданий. Кельты совершали большие жертвоприношения перед битвами и после их победного конца, а на священных местах оставляли часть трофеев. Существовал обычай отрубать головы поверженным врагам и сохранять их в качестве трофеев, а также бальзамировать головы великих вождей и воинов (головы нередко фигурируют в различных священных изображениях, распространенными были человеческие головы (иногда с тремя лицами) и маски, изготовленные из дерева или металла: они изображали богов и героев). По свидетельствам очевидцев, принесение умилостивительных человеческих жертвоприношений совершалось путем сожжения в огромных плетеных из ивовых прутьев фигурах, имевших человеческие очертания. Жертвы могли топится в специальных кадках или котлах, или сбрасываться с утесов в воду.

Культовым предметом являлся котел, обычно украшенный рельефными изображениями (в частности, в нем варили пиво для подношения богам): он помещался на священном месте и считался символом изобилия и бессмертия. Многие обряды были приурочены к почитанию священного дуба (все растущее на этом дереве считалось даром небес и без ветви дуба редко происходило какое-либо священнодейство; само слово друид, возможно, происходит от кельтского "dru", дрис - дуб) и омелы. Особо таинственным считался обряд срезания золотым серпом ветви омелы; это совершалось ночью, в полнолуние, причем друид - исполнитель обряда - облачался в белые одежды. Ягоды омелы почитались в качестве оплодотворяющей росы божественного происхождения; "золотая ветвь" омелы якобы способна отворять замки и указывать клады. Священными считались леса (особые участки), рощи и источники, а также каменные мегалитические сооружения типа Стоунхенджа (вероятно, был построен обитателями Британии пиктами еще до пришествия кельтов). Святилища, как правило, представляли собой четырехугольные участки с валами или оградами (иногда в несколько рядов), внутри которых была роща со священными деревьями, отдельное дерево или столб: подобные кельтские святилища назывались неметон.

В качестве священных животных особо почитались конь и бык (в Ирландии долгое время при избрании короля тот должен был вступить в "священный брак" с белой кобылой, которую затем торжественно забивали, варили, и новоизбранный король должен был искупаться в этом вареве, после чего вместе с народом съедал мясо кобылицы). Почитались также домашняя свинья и дикий кабан - вепрь (существовал бог Моккус, что значит "вепрь"), который нередко фигурирует в качестве проводника в загробный мир (часто в могилу погребенного помещались части кабана). Вепря изображали на щитах, знаменах, на изваяниях богов, это животное считалось символом жреческого сословия.. Друиды именовали себя "вепрями" (возможно, потому, что вепря считали "одиноким" животным, как и ведущие уединенный образ жизни друиды; вероятно, белые одеяния друидов связаны с почитанием именно "белого вепря"). Богиня Эпона, изображавшаяся с рогом изобилия, чашей или с корзиной фруктов, сидящей боком на коне, за которым следует жеребенок, вероятно, была покровительницей лошадей, военных всадников, конюхов, путешественников. Почитались божества Мулло (мул или осел) и Тарвос (бык), Артус (медведь). Часто встречается изображение рогатой змеи или змеи с головой барана (богов нередко изображали держащими в руке такую змею). Друиды верили в связь души и Вселенной. Одной из главных жреческих доктрин было учение о бессмертии и переселении душ: верили в то, что после смерти душа человека может переселиться в новорожденного или в другое существо - птицу, рыбу и проч. Смерть рассматривалась кельтами не как конец, а как середина долгой жизни, она не воспринималась как наказание за дурные поступки или как освобождение от страданий, поэтому кельты охотно рисковали жизнью в бою. Сама загробная жизнь виделась как продолжение земной, но более счастливой и веселой (у кельтов бытовал обычай занимать деньги с обещанием расплатиться в Другом Мире; с умершими погребались принадлежавшие им при жизни вещи). Наряду с этим у кельтов были распространены и представления о загробном мире под землей, под водой или на островах где-то на западе или на севере: некий "Остров Блаженных", "остров яблок", "женский остров", "Равнина Блаженства". Этот потусторонний мир, Другой Мир, из которого друиды и вынесли свое тайное знание, чаще всего помещавшийся на далеких "западных островах", иногда называли Аваллон ("яблоко") - в его описании фигурируют стеклянная башня или дворец, дарующие бессмертие чудесные хрустальные яблоки (они растут на деревьях с серебряными ветвями), которые предлагают населяющие остров женщины (они также вестницы богов и одновременно - вестницы смерти, являющиеся в виде диковинных птиц, прилетающих с севера). Души мертвых попадают туда вместе в волнами отлива: в легендах кельтские павшие воины в полном боевом снаряжении, верхом устремлялись навстречу волнам, чтобы оказаться в Другом Мире. Остров находится вне времени (или оно остановилось), поэтому те, кто живет там, как бы ускользают от времени, а те, кому пришлось вернуться в мир людей, рассыпались в прах, ибо за время их отсутствия на земле уже прошли многие века. Попадающие туда должны быть достойны жизни в Другом Мире, а воспоминания и сожаления о мире земном могут привести в состояние полного и окончательного небытия. Есть сообщения о

Кельтские племена не оформились в единую нацию и не создали государства: поэтому у них было множество богов, скорее всего, племенных, которые носили имена, аналогичные названию племени: у аллоброгов был бог Аллоброкс, у сантонов - Сантий, у нервиев - Нервины. Но некоторые божества были общими для кельтских племен Галлии и Британии. Таковы Эсус, или Эзус (был связан с культом омелы и лесной растительностью, изображался в виде человека, рубящего дерево; людей, приносимых в жертву Эсусу, вешали на деревьях), Цернунн ("Рогатый", бог с ветвистыми оленьими рогами (иногда изображался с короткими бычьими рогами), сидящий в позе лотоса, вероятно, божество плодородия и дикой природы, возможно, господин подземного царства, связанного с циклами умирания и возрождения природы), Огма (варианты - Огмиос, Огам - бог мудрости и красноречия (уши стоящих рядом с ним людей соединялись с языком бога тонкими цепочками), изобретатель письменности (именовалась огамической и состояла из насечек или горизонтальных и косых линий, прочерченных с одной и с другой стороны), сочетал огромную физическую силу с провидческим даром и искушенностью в поэтическом ремесле; изображался старцем, одетым в звериную шкуру с палицей в руке, иногда изображался с посохом и луком как сопровождающий усопших). Существовали боги небесных явлений: Левцетиос (бог молнии), Таранис (бог-громовержец ("таранн" - гром), бог грома и небесного огня, бородатый гигант, атрибутом которого было колесо со спицами (вариант - несколько спиралей) или молот, иногда - молния; приносимых ему в жертву людей сжигали), Тевтат (teuto - племя; бог войны и племенного единства, покровитель военной и мирной деятельности; приносимых ему в жертву топили), Луг, или Лугдунум ("сияющий", божество света, бог - покровитель всех ремесел и искусств, эпитетом которого было "искусная рука", "искусный во многих ремеслах"). Почиталась великая богиня-Мать, часто изображалась в виде триады (три богини-Матери): число три, вероятно, считалось у кельтов сакральным (символизировало трехчастный мир и три направления), и в изображениях нередко утраивались головы богов (голова считалась самой драгоценной частью тела) и рога у животных (часто встречаются фигурки трехрогих быков).Существовали представления и о мелких божествах - эльфах, феях (жены эльфов), сильфах. Эльфов представляли и в виде юношей (красивых и ловких), и в виде маленьких человечков с острыми ушами, а фей - миниатюрными девушками (не больше дюйма) с крылышками. Эльфы и феи обитают в деревьях (которые нельзя рубить), водят хороводы при лунном свете, прядут и ткут волшебной красоты ткани, тонкие, как паутина, а их музыка - чарующе неуловима, и в то же время полностью овладевает слушателями: под нее пускаются в пляс даже неживые предметы. Эльфы и феи по отношению к людям могут проявлять как благожелательность, так и враждебность. Сильфы и сильфиды - духи воздуха, миниатюрные прозрачные изящные юноши и девушки с крыльями.

Кельтское летосчисление велось по лунному календарю, год делился на два основных периода, теплый и холодный (светлый и темный); основных праздников тоже было два. Конец старого и начало нового года самайн отмечали 1 ноября, когда скот сгонялся с пастбищ и собирался в одном месте. Это была магическая точка времени, которая не принадлежит ни прошлому, ни еще не наступившему будущему, тем самым обеспечивая возможность соприкосновения человека и божественного космоса, ибо для этого необходимо, чтобы время остановилось (считается, что в это время души всех умерших возвращаются на землю и возможен непосредственный контакт с потусторонним миром). После христианизации праздник трансформировался в день всех святых - Хеллоуин. Наступление теплого периода белтине (или бельтайн) отмечалось 1 мая, когда скот выгонялся на общие пастбища (позже в Германии стали считать ночь на 1 мая шабашем ведьм на горе Броккен (Блокберг) - Вальпургиевой ночью). Элементы кельтских верований после христианизации не исчезли: в исландских христианских текстах обращение к богу нередко выражалось словами: "О мой друид!". Храмы и монастыри располагались там же, где и священные места и центры друидов.

У германо-скандинавских народов существовали верования, содержащие космогонические и эсхатологические представления. Мир возникает из взаимодействия воды и огня с холодом. Возникновение мира рисуется как заполнение пустоты мировой бездны Гиннунгагап и преобразование хаоса в космос. Изначально существовала магическая (возможно, мировая) бездна Гиннунгагап, а также жаркий Мусспельхейм – огненная страна, также существовавшая еще до начала творения. Бездну заполнил ядовитый иней, выделившийся из вод Эливгара (источника двенадцати рек, вытекающих из источника Хвергельмира («кипящий котел»), расположенного в середине Нифльхейма («жилища мрака») или у подножия Иггдрасиля). Первозданная корова-великан Аудумла, возникшая из этого инея, породила богов, вылизав их родоначальника Бури (отца Бора, породившего прочих богов) из соленого камня, покрытого инеем. Она вскормила Имира (Аургельмира) – великана, также возникшего из инея вследствие превращения из ядовитых капель рек Эливгар. Имир дал начало живым существам. Карлики-цверги зародились в его теле как черви. Именно цверги изготавливают различные чудесные предметы и эликсиры, которые затем у них силой или хитростью отнимают боги-асы. Под мышками у бога зародились мальчик и девочка, а одна его нога зачала с другой шестиглавого сына. Боги-асы во главе с Одином убили Имира, использовав его останки как материал для сотворения мира, которое произошло следующим образом - тело великана было превращено богами в землю, его кости – в скалы, его череп – в небо (Андланг (беспредельное), Видблаин (широкосинее), его кровь – в море, волосы – в деревья, мозг – в облака (таким образом, все части мира – это куски тела Имира, а сам он олицетворение целостности мира). Впрочем, акт творения мира богами не вполне самостоятелен: они не создают, а лишь поднимают землю со дна моря, а светилам лишь указывают их места на небосводе (по одной из версий, звезды – это искры, вырвавшиеся из Мусспелльхейма и прикрепленные к небосводу).

Из ресниц (век) Игмира был выстроен Мидгард – средняя, населенная людьми часть мирового пространства на земле (первыми людьми были Аск и Эмбля (ясень и ива), давшие начало роду человеческому; боги нашли их на берегу моря в виде древесных прообразов, бездыханных и «лишенных судьбы», и оживили их (доделали как людей; т.о., люди – незавершенные существа, которых приходиться «доделывать» богам). Мидгард – освоенная часть земли, в противоположность холодному и пустынному Утгарду – это окраина, внешний, пограничный мир. Также существует Ётунхейм - пустынная страна великанов ётунов на краю земли. Так же, как центр мира – источник всего благого, так же окраина мира - это местонахождение всего злого, страшного, враждебного людям. Вокруг земли находиться океан, в котором живет змей Мидгарда, мировой змей – Ёрмунганд, столь огромный, что опоясывает весь мир и кусает себя за хвост (символ бесконечности). Север демонизирован, там находится царство мертвых – Хель, или Нифльхель (у врат его течет река Гьёлль, через которую ведет мост; правит Хель свирепая хозяйка, наполовину синяя, наполовину цвета мяса, обитающая в палатах Мокрая морось): на северном краю неба сидит великан Хресвельг (“Пожиратель Трупов”), который взмахами своих орлиных крыльев нагоняет ветер. В середине мира (и одновременно над ним) находится жилище богов – Асгард (выстроенный Локи, или же благодаря ему оставшийся неоплаченным богами). В середине же мира находится и гигантский ясень Иггдрасиль, ветви которого расстилаются над всем миром. От него зависит благополучие всего мира, у его подножия находиться главное святилище богов. Четыре цверга – Аустри, Вестри, Нордри и Судри поддерживают по углам небо или Мировое дерево Иггдрасиль, который связывает землю и Асгард, где живут боги и где помещается Вальхалла – мир для павших воинов, избранных. Землю и небо, или мир богов и людей, соединяет также радужный мост Биврёст. Иггдрасиль является структурной основой мира, на вершине его сидит мудрый орел. Корни Иггдрасиля гложут дракон Нидхёгг и змеи. Олень Эйктюмир и коза Хейдрунн, стоя на крыше Вальхаллы, едят его листья. Три корня Иггдрасиля простираются в царство мертвых Хель (или в царство мрака Нифльхейм), к людям в Мидгард и к богам-асам в Асгард. У корней Иггдрасиля источники Урд (судьбы), источник Мимира и Хваргельмир («кипящий котел»). Подле Урда, у корней Иггдрасиля живут три норны – богини судьбы (Урд («судьба»), Верданди («становление») и Скульд («долг»), определяющие ее при рождении каждого человека, вырезая руны или плетя нить судьбы. Норны поливают влагой из источника дерево; также его питает медвяный источник Мимира, и весь Иггдрасиль покрыт медвяной влагой. Вальхалла (Валгалла), «чертог убитых», находящееся на небе и принадлежащее Одину жилище эйнхериев – павших в бою храбрых воинов, которые там пируют, пьют неиссякающее медовое молоко козы Хейдрунн и едят неиссякающее мясо вепря Сэхримнира. Вместо огня Вальхалла освещается блестящими мечами. Павшие на поле брани уносятся в Вальхаллу валькириями («выбирающими убитых») - воинственными девами, которые подчинены Одину и участвуют в решении судеб участников битв – распределяя победы и смерти в битвах (во время битв валькирии ткут ткань из человеческих кишок на станке, в котором перекладины – окровавленные копья, грузила – черепа, колки – окровавленные стрелы, а подрубают ткань они мечами). Павших валькирии уносят в Вальхаллу и там прислуживают им, поднося питье и яства.

Основная группа богов - асы, возглавляемая Одином (отцом большинства асов). Кроме того, существовали ваны (боги плодородия), ётуны (великаны), цверги (карлики) и низшие женские божества – дисы, норны, валькирии. Асов 12: Один (олицетворяет власть, мудрость, магию, покровительствует воинам), Тор (небесный бог-громовник, защитник богов и людей; оружием его является волшебный молот Мьёлльнир, возвращающийся как бумеранг), Ньерд, Тюр, Браги, Хеймдалль (страж богов и мирового дерева), Хед, Видар, Вали, Улль, Форсети, Локи (плут и пакостник, отец хтонических чудовищ, посредник между богами и ётунами), а также сыновья Одина Бальдр и Фрейр (символ мира и плодородия), сыновья Тора Магни и Моди, а также Хенир. Боги не бессмертны, они вынуждены бороться со старухой Элли (олицетворением старости), но противостоят смерти благодаря употреблению золотых яблок (материализовавшегося времени) Идунн (“Обновляющей”) и священного меда (меда поезии), который дарует мудрость и поэтическое вдохновение, и, вероятно, могущий обладать омолаживающим действием (боги совершили ритуальное смешение слюны в чаше, а затем сделали из него мудрого человечка Квасира. Цверги убили Квасира, и из его крови, смешанной с пчелиным медом, создали мед поезии, добытый затем Одином (возможно, этот мед возникает в источнике Мимира). Мимир – таинственный хозяин источника мудрости (он пьет из него из рога Гьяллахорн), находящегося у корней мирового дерева Иггдрасиль: позволив Одину испить из источника мудрости, Мимир похитил у Одина глаз, опустив его в источник. Один отрезал голову Мимира и советовался с ней (в частности, перед великой последней битва Рагнарёк).

Рагнарек («судьба (гибель) богов» – гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой богов и хтонических чудовищ., предвестием которой является гибель Бальдра (первая смерть богов), за которой следуют нарушение родовых норм, кровавые распри, моральный хаос. То ли предшествует, то ли последует битве трехгодичная «великанская зима», на свободу вырываются хтонические чудовища – волк Фенрир, змей Ёрмунганд, их отец Локи. Волк Фенрир похищает (глотает) солнце, другой волк – месяц, или же солнце темнеет, звезды осыпаются с расколовшегося неба, происходят землетрясения, все деревья валятся наземь, дрожит и гудит мировой ясень Иггдрасиль, вода заливает землю или земля погружается в море из-за того, что заворочался Ёрмунганд, после чего следует нестерпимый жар – так как до небес взовьется огонь, пожирая все. Из Хель приплывает корабль мертвых Нагльфар, наполненный восставшими мертвецами, которым управляет Локи или великан Хрюм. Страж богов Хеймдалль затрубит в рог Гьяллахорн, будит богов-асов во главе с Одином (тот советуется с Мимиром) и его дружину эйнхериев на битву, происходящую на поле Вигрид. Боги и великаны уничтожат друг друга, обитатель Муспелльхейма огненный великан Сурт сжигает огнем весь мир, при этом погибают все люди. Но вскоре жизни суждено возродиться: земля поднимется из моря, снова зеленая, орел полетит над ней ловить рыбу, незасеянные поля покроются всходами, асы снова встретятся: из Хеля возвратится Бальдр и примирится со своим убийцей Хедом. Укрывшись в роще Ходдмимир, выживут и два человека – Лив и Ливтрасир, которые дадут начало человеческому роду; таким образом, существование мира и время оказываются цикличными.

Доминирование в Месоамерике различных этносов (тольтеков, майя, ацтеков ) привело к большому разнообразию верований. Этим объяснялось различие религиозных форм. Верховный бог тольтеков Тонакатекули ("владыка нашего существования"; его эпитетом был Тлоке-Науаке - "тот, кто содержит все в себе" - верховный творческий дух) с супругой создали четырех сыновей: красного Тескатлипоку, черного Тескатлипоку, Кецалькоатля и Уцилипочтли, ассоциировавшихся с четырьмя сторонами света. Тескатлипока ("дымящееся зеркало") - бог ночи, покровитель разбойников, колдунов, жрецов; его эпитеты "враг", "капризный владыка", "сеятель разногласий". В разных ипостасях он символизирует жертвенный нож, кровь жертвы, он - бог холода, льда и наказаний, покровитель банкетов (он первым из богов прибывает на праздники). Ночами он шествует по улицам, разыскивая преступников. Изображался ягуароликим (пятнистый мех уподоблялся звездному небу, поэтому Тескатлипока - божество ночного неба), с зеркалом, от которого отходит завиток дыма: в нем он видел все, что происходит на свете, сокрытое и тайное. Тескатлипока - то благодетельное, то зловредное божество, бог -творец мира и его разрушитель, глаз, видящий все в ночи, судья и мститель за все злое, всезнающий и вездесущий, беспощадный, полный неожиданностей: он мог дать счастливую жизнь и благополучие, но часто обижался и жестоко поступал с обидчиками. Его эпитеты - "тот, кто распоряжается по своему усмотрению", "тот, рабами которого мы все являемся". Порой изображался в виде тела без головы, с двумя дверцами в груди, которые то открывались, то закрывались, издавая звук, похожий на стук топора по дереву. Ацтеки, почитая Тескатлипоку, каждый год избирали его имперсонатора (заменителя личности) - красивого юношу, не имевшего физических недостатков; с ним обращались, как с божеством, удовлетворяя любые его желания, а по прошествии года торжественно приносили в жертву. Он то сотоварищ, то противник братьев - Кецалькоатля и Уцилипочтли, которые принесли с небес богиню земли Тлальтекутли, причем «прежде чем они спустились, уже была вода, которую неизвестно кто создал». Из богини сделали землю, из ее волос – деревья, цветы и травы, из глаз – колодцы, источники, пещеры, из рта – реки и большие пещеры, из носа – долины гор, из плеч – гор. Затем были созданы огонь и половина солнца. Кецалькоатль и Уцилипочтли по поручению богов создали человеческую пару, поручив мужчине пахать, а женщине – прясть и ткать. Затем они сотворили дни и разделили их по месяцам. Земледельческая цивилизация майя поклонялась природным явлениям, способствующим земледелию, прежде всего, богу дождя – Чаку, Чак-Моолу. Ему приносились кровавые жертвы (в статуях Чак-Моола, изображавшегося в полулежачем положении, делалось четырехугольное углубление, куда наливалась жертвенная кровь), а в случае засухи выбирали «невесту Чак-Моола» и бросали ее в священный колодец – сенот. В жертву приносилась проигравшая команда в ритуальной игре в мяч, напоминающей современный баскетбол. Шиутекутли - бог огня

Долгое время майя обожествляли Солнце, Луну, дождь, молнию, ветер, горы, леса, реки, водопады и т. д. Постепенно сложился пантеон богов, который соответствовал космологическим представлениям майя. Согласно мифам майя, вселенная состояла из 13 небесных и 9 подземных миров. Имена обитавших в них божеств точно неизвестны. Боги — повелители небес (Ошлахун-Ти-Ку) постоянно враждовали с владыками подземного мира (Болон Ти-Ку). Между небом и подземным миром располагалась плоская поверхность прямоугольной земли. Когда люди умирали, их души уходили в один из высших или низших миров. Души воинов, погибших на поле битвы или от жертвенного ножа, и души женщин, которые умерли при родах, направлялись прямо на небо, в рай бога Солнца. А души утонувших и умерших от болезней, связанных с водой и молнией, шли в рай бога дождя. Однако для большинства умерших людей последним пристанищем служил подземный мир — холодное и тёмное царство, где бродили до момента своей окончательной гибели их души. Майя из равнинных районов страны считали, что вход в преисподнюю — это особое отверстие в земле в горах Гватемалы. Оттуда бьёт ужасный фонтан крови и сгнивших тел. По представлениям майя, во время своего путешествия по низшим мирам душа человека подвергалась страшным испытаниям. Она должна была пересечь реку — своеобразный Стикс. Для этого на похоронах приносилась в жертву собака — поводырь, помогающий преодолеть эту водную преграду. Впереди ждали и другие испытания: пять Домов преисподней, грозившие смертельной опасностью. В Доме Мрака царила вечная тьма, в Доме Холода стоял невыносимый холод, в Доме Ягуара грозные хищники готовы были растерзать любого пришельца и т. д. В центре вселенной, по представлениям майя, стояло Мировое Древо, пронизывающее все слои небес, а рядом по сторонам света находились ещё четыре древа: чёрное (на западе), белое (на севере), красное (на востоке) и жёлтое (на юге). На этих деревьях располагались чаки (боги дождя), павахтуны (боги ветра) и бакабы (носители или держатели неба). Эти боги также соотносились со сторонами света и различались по цвету. Красные чак, павахтун и бакаб находились на востоке, белые — не севере и т. д. Три божества одного цвета правили годом; соответственно стороне света годы считались счастливыми и несчастливыми.

Творцом мира майя считали бога Унаба, или Хунаба Ку. В священной книге «Пополь-Вух» говорится, что Унаба сотворил человечество из кукурузы. Согласно «Пополь-Вух», в процессе превращения кукурузы в человека большую роль сыграл не только Творец — Великий Отец (Кукумай), но и Создательница — Великая Мать (Тепеу). Из кукурузного теста были созданы четыре первых человека — «первые праотцы» и «первые отцы» Балам-Кице, Балам-Акаб, Махукутах и Ики-Балам. «И были созданы для них женщины. Ещё раз божество осуществило своё намерение. И они появились во время сна (первых людей). Поистине прекрасными были женщины... Они зачали людей малых племён и больших племён, и они были началом нас самих». Согласно более поздним верованиям майя с Юкатана, восходящим к глубокой древности, мир создавался четырежды и три раза разрушался всемирным потопом. Вначале был мир карликов, построивших большие города. Они делали это в темноте, поскольку ещё не было создано Солнце. Когда оно впервые взошло, карлики превратились в камни, а города были разрушены первым потопом. Последовавший затем мир был населён преступниками, которых смыл новый потоп. Третий мир оказался заселённым самими майя, однако также был смыт потопом. Четвёртый, современный мир населяют люди, появившиеся на свет в результате смешения всех ранее существовавших племён. К сожалению, им уготована та же судьба: неизбежен четвёртый всемирный потоп.

Древние майя делили богов на доброжелательных и злонамеренных. Первые «дарят» дождь, обеспечивают урожай кукурузы, способствуют изобилию. Вторые заняты в основном разрушительной работой. От них исходят засухи, ураганы, войны. Видимо, к числу и тех и других можно отнести четырёх богатырей, братьев-бакабов, которым Творец после создания мира поручил встать в четырёх углах вселенной и поддерживать небо. Пока держали — делали благое дело, но, когда начался потоп, испугавшись, братья бежали.

Среди небесных божеств главным в пантеоне майя был Владыка мира Ицамна — старик с беззубым ртом, орлиным носом и морщинистым лицом. Он считался творцом мира, богом Дня и Ночи, основателем жречества, изобретателем письменности. Большую роль среди майяских божеств играл бог огня. Чаще всего он изображался стариком с огромным разветвлённым носом в виде стилизованного знака огня. Особенно почитался бог кукурузы, имевший облик юноши в головном уборе, напоминающем початок кукурузы. Майя поклонялись богу дождя Чаку, богу Солнца Кинич-Ахау, а также богу долин, богу оленей, богу охотников, богам-ягуарам и многим другим.

Среди многочисленных женских божеств особенно почиталась «красная богиня» Иш-Чебель-Йаш. Её часто изображали с лапами хищного зверя и змеёй вместо головного убора. Другая весьма почитаемая богиня — Иш-Чель (Радуга) — считалась супругой Ицамны. Иш-Чель, богиня Луны, была покровительницей медицины, деторождения и ткачества. Особый интерес вызывает поклонение богам-ягуарам, возможно, очень древнего, ольмекского происхождения. Эти боги имели отношение к подземному миру, смерти, охоте, воинским культам. «Чёрный» и «красный» ягуары были связаны с богами дождя и сторон света. Ягуар, очевидно, был и родовым божеством правящих династий некоторых городов-государств.

» Стадии развития Женской Энергии
» Рейки для развития экстрасенсорики или развития "третьего глаза"
» Стадии сигнализации
» Кен Уилбер: Стадии медитации
» Древние религии Египта