Тонкая семерка. Ч. 4. Жизненная позиция, или Семейное проклятие

Каждая несчастливая семья
несчастлива по-своему'.
Л. Толстой

Вообще проклятие, в переводе на язык кармы, означает сильно затянутый и
перепутанный кармический узел, который обычно не удается развязать одному
человеку за одно воплощение, и который передается по воплощениям и поколениям
(автор надеется, что читатель не противопоставляет друг другу кармическую и
генетическую наследственности; они, конечно, взаимосвязаны и составляют
вместе единое целое; мистики утверждают, что высокие души сами выбирают себе
не только эпоху воплощения, но и конкретное время и место рождения, а также
пару родителей).

Семья является средством прямого подключения человека к своей стране и
этносу; поэтому семейный эгрегор всегда имеет прямую инвольтацию от
этнического и потому, в частности, получает от него прямую проекцию
этнического проклятия. Это очевидно в эпохи войн и вообще социальных
катаклизмов, но справедливо и в относительно мирные времена. Таким образом,
выполнение или невыполнение этносом своей кармической задачи, облегчение или
утяжеление его глобальной кармы сказывается на судьбе его семей
непосредственно, хотя конкретная символика этой связи не всегда сразу
очевидна.

Вообще говоря, каждый эгрегор в момент своего создания получает
определенную кармическую задачу; если она трудна, тяжела и запутанна, ее
называют проклятием, но в данном тексте это слово не имеет отрицательной
эмоциональной нагрузки, автор вкладывает в него магически-кармический смысл.

Таким образом, у каждой семьи есть своя кармическая задача, которая в
наиболее тяжелых случаях традиционно называется семейным проклятием; чаще
всего оно в том или ином виде передается из поколения в поколение, повторяя
похожие сюжеты - от наследственных болезней до характерных изломов биографии
и способов смерти.

Семейное проклятие формируется из трех основных источников: соединяются
два наследственных семейных проклятия супругов и персональная трансляция
данной семье этнического проклятия (если супруги относятся к различным
этносам, то получается четыре источника). Эти влияния, синтезируясь вместе,
создают основную для семьи фигуру семейного дьявола, который и становится
черным учителем семьи и (тонким) источником главных ее проблем; последние,
таким образом, вовсе не сводятся к межличностным отношениям и индивидуально-му
росту членов семьи.

Автор не хотел бы выглядеть черным пессимистом, и для равновесия,
вероятно, следовало бы упомянуть о семейном благословении, счастье и т.д.
Однако трагические листы этого трактата повествуют преимущественно о темных
сторонах жизни тонкого и плотного миров, и способах взаимодействия со злом в
его разнообразных формах, а проведение окончательного баланса сил тьмы и
света в общей картине мира автор доверяет своему читателю.

* * *

Семейный дьявол является более тонкой фигурой, нежели тонкая семерка,
которая есть не только у каждого человека, но и у каждого семейного эгрегора.
Однако семейный дьявол, оставаясь (при желании) невидимым и почти неощутимым
для тонкой семерки семейного эгрегора, имеет прямые каналы инвольтации ко
всем ее членам, которые, в свою очередь, прямо связаны с соответствующими
тонкими фигурами членов семьи. Таким образом, семейный дьявол обычно не имеет
прямой связи с тонкими фигурами членов семьи - он опосредуется тонкой
семеркой семейного эгрегора; однако в особых случаях он может включить и
прямую инвольтацию.

В простейшем (в структурном отношении) случае семейного проклятия
семейный дьявол инвольтирует только одну из тонких фигур семейного эгрегора,
что создает определенные особенности как во внутрисемейных отношениях, так и
во взаимодействиях семьи с окружающим ее социумом. Для того, чтобы избавиться
от такого проклятия и не передать его по наследству, семья должна осознать
свою жизненную позицию, соответствующую данной тонкой фигуре, и расширить
область возможных положений точки сборки, ибо только согласованное со всем
семейным эгрегором перемещение точки сборки в положение, исключающее
инвольтацию данной тонкой фигуры, способно существенно ослабить влияние
семейного дьявола. Тогда он начинает мотаться, инвольтируя то одну тонкую
фигуру семьи, то другую, затем апеллируя к тонким семеркам членов семьи,
и в конце концов, посрамленный, удаляется восвояси.

В сложных случаях семейный дьявол может инвольтировать сразу несколько
тонких фигур семьи, но тогда чаще всего они склеиваются в одну, например,
свинодракона. Такое проклятие, естественно, снимать труднее; как это делать,
обсуждается ниже, но главное средство всегда одно и то же: идентификация
'проклятого' положения точки сборки семьи и изменение этого положения за счет
смены жизненной позиции.

Поскольку описать действия тонкой семерки семьи на ее членов существенно
сложнее, чем воздействие на отдельного человека его собственной тонкой
семерки, ниже в качестве примеров приводятся схематичные описания семи членов
семей с проклятием, заключающимся в гипертрофированном росте одной (и только
одной) из тонких фигур семейного эгрегора. Автор подчеркивает, что в данном
случае проклятие заключается в неестественной величине одной из тонких фигур,
необъяснимой с точки зрения любого из членов семьи, взятого отдельно. В целом
ситуация в тонком мире выглядит приблизительно так. Семейный дьявол постоянно
сильно инвольтирует одну из тонких фигур семейного эгрегора, которая, в свою
очередь, инвольтирует аналогичную фигуру одного из членов семьи - иногда по
очереди, а иногда всегда одного и того же человека. При этом эффект
оказывается особенно сильным, когда семья собирается вместе, например, на
семейный праздник; тогда внимательные гости могут наблюдать в тонком мире
интереснейшие сцены, способные вдохновить бывалого драматурга и изумить
видавшего виды зоолога. Приведенные ниже примеры имеют целью поверхностную
иллюстрацию, но ни в коей мере не полноценный и разносторонний анализ. Итак,
семейный дьявол по очереди инвольтирует тонкие фигуры семьи.

Семья с крупным драконом.

Пафос этой семьи - самоутверждение. Крупный семейный дракон постоянно
требует пищи, которую составляют похвалы в адрес семьи в целом или
какого-либо из ее членов. Точка сборки семьи очень устойчиво пребывает в
области под названием 'Какие мы все замечательные', и человек, пытающийся
вывести свою точку сборки из этой области, немедленно становится открытым
врагом семейного эгрегора. Внешне эта семья может выглядеть очень эффектно,
но дружба на равных с ней невозможна; с другой стороны, она охотно принимает
общение с людьми и семьями на условиях искреннего ей поклонения.

Переходя ко внутрисемейным отношениям, важно понимать их искренность,
поскольку с точки зрения внешнего наблюдателя происходящее в семье слишком
напоминает фарс; однако нужно всегда иметь в виду, что общий семейный сдвиг
точки сборки создает плотную реальность, выйти из которой членам семьи очень
трудно, даже если она резко отличается от общесоциальной. В данном случае,
например, большой семейный дракон сдвигает точку сборки так, что семья
попадает в реальность, в которой она действительно играет огромную роль, и
можно только удивляться, как этого не замечают остальные.

Семьи с сильным драконом могут выглядеть по-разному в зависимости от
того, кому из членов семьи преимущественно попадает его инвольтация. Здесь
можно выделить две основные категории: семьи с отчетливым лидером и
демократические семьи с динамическим распределением инвольтации семейного
дракона.

В семье первого типа один из ее членов (лидер) имеет крупного личного
дракона, который получает регулярную инвольтацию от семейного дракона; при
этом драконы отдельных членов семьи малы по величине и в целом имеют забитый
вид, поскольку дракон лидера воспринимает их как своих потенциальных врагов и
актуальных рабов, налагая на них регулярную энергетическую дань; в редких
случаях особо примерного поведения и послушания второстепенных членов семьи
лидер может кинуть их дракону небольшую подачку ('Вы тоже имеете некоторое
отношение к моим великим успехам: жена варила суп, а сын клеил марки на
конверты'). Роль лидера устанавливается непосредственно семейным дьяволом,
который соответственно направляет развитие событий в семье и регулирует
инвольтации семейного дракона личными драконами членов семьи. Поэтому лидером
иногда оказывается ребенок, который часто ухитряется установить господство
над семьей с пеленок, а иногда и с момента зачатия. И горе неудачливому
гостю, который не оценит должным образом семейное сокровище, а то и (о ужас)
вовсе не обратит на него внимания - понятно, что на порог этого дома он уже
не ступит никогда.

Если лидер в такой семье - муж, то жена и дети будут смотреть на него
с обожанием; он (с их точки зрения) самый умный и всемогущий, фактически
полномочный полновластный представитель Бога на Земле (автор напоминает,
что дракон - черный учитель по сахасраре - чакре, отвечающей за религиозные
чувства). Если какой-то посторонний человек сумеет объяснить жене лидера, что
ее муж - дурак, он снимет с нее проклятие данного брака, но и разрушит его.
К счастью или несчастью, но такой сильный сдвиг точки сборки чрезвычайно
труден, а если происходит, то чаще всего в отдалении от семьи (например,
в отпуске), а при возвращении в семью ее магия моментально восстанавливает
статус-кво. В этой семье ее лидер - гордость, цель и смысл ее существования,
и подвергать его сомнению и не хочется, и опасно для жизни во всех
отношениях.

Второй вариант семьи с крупным драконом более демократический; здесь
инвольтацию семейного дракона имеет тот член семьи, который сегодня добился
максимальных успехов, им гордится вся семья, и его личный дракон получает от
семейного венок на одну из шей или бантик на хвост. В этой семье личные
драконы не сражаются, а восхищаются друг другом, и обстановка в целом
довольно дружная, пока кто-то из членов семьи не начинает глядеть в сторону.
Зато извне эта семья плохо переносима, поскольку нужно постоянно восхищаться
любым ее проявлением, иначе вас просто не поймут и сочтут умственно
неполноценным, или, хуже, тривиально завистливым. Основная особенность такой
семьи - никто из ее членов не имеет права искренне восхищаться ничем, кроме
достижений семьи, что ведет к сильному замыканию и прекращению роста - по
существу, эта семья эксплуатирует имеющиеся у нее каналы, сама себе блокируя
доступ к остальным эгрегорам. Здесь дети приветствуются, но когда они
подрастают, то кто-то берет семейное проклятие на себя, а остальные
подвергаются остракизму и входят в социум голыми - без каналов, т.е.
благословения семейного эгрегора, но и без его проклятия.

Семья с крупной свиньей.

В отличие от драконов, личные свиньи плохо уживаются друг с другом,
поэтому в случае сильной инвольтации семейным дьяволом семейной свиньи
эгоизма среди домочадцев обычно выбирается один - лидер потребления, или
семейный эгоист, чья свинья получает особую инвольтацию семейной свиньи, а
личные свиньи прочих членов семьи находятся, как правило, в бедственном
состоянии. В редких случаях бывает иное распределение инвольтаций, например,
процветающие свиньи детей или даже всех членов семьи, исключая одного,
приносимого в жертву ('Золушка'). Однако в любом случае, если инвольтируемых
личных свиней больше, чем одна, между ними будет отчетливое антагонистическое
соперничество.

Внешне семья с крупной свиньей может выглядеть довольно привлекательно,
особенно если она обеспечена материально; тогда здесь характерно
гостеприимство, но гость в обмен на улыбки хозяев, их мягкую мебель и вкусную
еду должен предложить информационно-энергетический поток, существенно
превышающий энергию, которую он получил в течение визита, и потом он
испытывает какое-то неопределенное чувство в сочетании с неизъяснимой
неблагодарностью к этому внешне симпатичному, благожелательному и
хлебосольному дому. Эта неблагодарность объясняется очень просто: фактически
за все полученные улыбки и съеденные продукты ему пришлось расплатиться в
десятикратном размере личной энергетикой и реализационной властью.

Точка сборки семьи с крупной свиньей соответствует мировосприятию
приблизительно с таких позиций: 'Мир должен мной восхищаться и меня
постоянно, разнообразно и всесторонне кормить и благодетельствовать - ведь я
такая замечательная!' - и в этом находить свое удовольствие, радость и
счастье, по сравнению с которыми все остальные радости меркнут. Так, как она
здесь изложена, жизненная позиция свиньи звучит несколько странно и
самонадеянно, но это вообще характерно для трансляций Фокермы, которая
искажает реальность и смещает точку сборки так, что пока с этим искажением
непосредственно не столкнешься, поверить в его реальность трудно, и, более
того, это трудно даже после того как столкнешься.

Например, в семье с сильной свиньей мать - лидер потребления - может
спокойно устраивать себе пиршества со всевозможными лакомствами, выделяя при
этом дочери черствый кусок хлеба, и сопровождать свою трапезу сентенциями
типа: 'Мне, женщине немолодой и с моими болезнями, необходимо полноценное и
разнообразное питание, а тебе предстоит жить в суровом мире, наполненном
врагами и борьбой за существование, поэтому лучше с детства не расслабляться
и привыкать к аскетизму - кто о тебе, бедной, позаботится, когда я скоро
умру!'

Однако не следует думать, что акцентуация идеи потребления в семье
относится только к лидеру потребления; это вовсе не так. К потреблению, хотят
они того или нет, подсознательно стремятся все члены семьи, а разница
заключается в том, что самая крупная личная свинья лидера перехватывает пищу
прямо перед носом личных свиней остальных членов семьи, а если одной из них
все же удается проглотить кусок, он вынимается у нее прямо из желудка.
Например, влюбившийся сын приводит (против своей воли) девушку, после чего
она поступает в ведение лидера-отца.

Очень своеобразный эффект возникает, когда члены семьи поодиночке
отправляются во внешний мир. Тогда все их свиньи получают сильную инвольтацию
от семейной свиньи, которая предвкушает знатную добычу. И скромный домочадец
с маленькой, забитой свиньей неожиданно для самого себя оказывается крупным
вампиром, рассматривающим окружающую среду, в том числе социальную, под
соответствующим вполне определенным углом зрения. Самое печальное для него
заключается в том, что ничего из того, что (обычно нечестным путем) попало в
его распоряжение, не достается его личной свинье, а проносится мимо ее
алчущей пасти и отдается свинье лидера или прямо семейной. У человека
возникает сильная фрустрация, усугубляющаяся тем, что семейный дьявол такой
семьи как раз очень склонен создавать ситуации, в которых можно 'на халяву'
поживиться энергией и услугами добрых, но наивных жертв, которые в конце
концов начинают смотреть на членов семьи как-то несколько косо (хотя
фактически последним мало что достается): в конечном счете любая свинья
служит Фокерме и никому другому.

Для преуспевающих семей с сильной свиньей характерно загнивание,
выражающееся в поразительном равнодушии семейного эгрегора к болезням членов
семьи, и это понятно: здесь акцент стоит на радостях, а печали максимально
игнорируются, сколь бы серьезными они ни были для любого отдельного
домочадца. Но все же главная отличительная черта таких семей это какая-то
неестественная, фантастическая неблагодарность по отношению к любым услугам
со стороны - они всегда воспринимаются, во-первых, как сами собой
разумеющиеся, а во-вторых, как очевидно недостаточные; и действительно,
накормить свинью досыта принципиально невозможно.

Свинья с крупным торопыжкой.

В отличие от свиньи, любой торопыжка склонен делиться своей энергией с
другими торопыжками, поэтому отчетливо суетливого лидера в этой семье чаще
всего нет; здесь все с утра до вечера несутся куда-то в невероятном темпе,
причем каждый занят своими делами, не касающимися всех остальных, а над
квартирой реет флаг, на котором ярко-голубыми буквами начертано: НЕ УСПЕТЬ!

Роль семейного дьявола в этой семье очевидна; более того, он ей
просто необходим, поскольку согласует события таким образом, что в последнюю
минуту концы невероятным способом связываются с концами, и практически все
дети оказываются накормленными, теща уложена в нужную больницу, свекор
посажен в самолет, мужу куплена новая сорочка, а у старшего сына даже
подписан дневник.

Здесь автор хочет обратить внимание читателя на разницу в проявлениях
высоких и низких сущностей тонкого мира: восприятию низких сущностей, таких
как тонкая семерка, соответствуют непосредственно ощутимые энергетические
потоки и очевидные (грубые) эмоциональные состояния; более высокие сущности,
такие как семейный дьявол, сами по себе видны значительно хуже, но обладают
большей властью: они могут управлять каналами инвольтации более низких фигур,
и вызывают у человека реакцию внутреннего напряжения в более тонких областях
(например беспричинная тревога, корни которой человеку непонятны). Прямое
взаимодействие семейного дьявола с человеком идет на достаточно глубоком
подсознательном уровне, в слое, где находятся его жизненные позиции, и именно
к ним семейный дьявол и апеллирует. Наоборот, во внешнем мире семейный дьявол
управляет не стилем, в котором протекают конкретные взаимодействия членов
семьи (за это отвечают фигуры тонкой семерки), а основными внутренними и
внешними сюжетами, в рамках которых существует семья. И для того, чтобы
изменить эти сюжеты, нужно переменить определенные жизненные позиции семьи,
иначе все ее новые начинания обречены на провал, так как наталкиваются на
невозможность их физического воплощения: этому воспрепятствуют внешние
обстоятельства, управляемые семейным дьяволом. А сократить его влияние можно
лишь сместив точку сборки семейного эгрегора в недоступную для него область.

Основное правило, которому обязаны подчиняться все члены семьи с крупным
торопыжкой (начиная с младенческого возраста), заключается в том, что
внутренний и внешний ритм должен быть не ниже предусмотренного семейным
торопыжкой; другими словами, любой член семьи может заниматься чем угодно,
пока создает определенный уровень суеты, а как только он перестает это
делать, семья мгновенно видит его как бездельника и паразита и нагружает
таким количеством совершенно неотложных дел, что необходимый ритм момен-тально
восстанавливается.

Эта семья очень любит играть в психологические игры, как внутри себя,
так и во внешнем мире. Внутри часто проигрываются как бы трудные проблемы, на
решение которых нужно бросить все силы семьи, забыв абсолютно все остальное
(например, жена и мать вечером трагически восклицает: 'У нас катастрофически
не хватает денег', после чего все члены семьи без исключения бросаются их
занимать или зарабатывать, в результате чего к вечеру следующего дня их
оказывается втрое больше, чем нужно, и вся собранная сумма тратится на
покупку никому не нужной вещи, которая, однако, на секунду чем-то привлекла
внимание семьи). Во внешнем мире эта семья видит свое основное назначение в
увеличении ритма жизни окружающих, которые очень похожи на ленивых сонных
медведей в берлоге, мирно сосущих лапу в полном неведении относительно того
факта, что вокруг, вообще-то, идет жизнь, и неплохо им принять в ней участие,
в частности, помочь тем, кому особенно трудно. Реальной помощи эта семья не
ждет, но очень любит, поставив не решаемую проблему, сыграть в игру под
названием 'Да, но', с тем, чтобы окружающие убедились в своей полной
никчемности вообще и неспособности решить проблемы данной семьи в частности.

Здесь жизненная позиция звучит примерно так: 'Я - самый нужный эволюции
человек, поскольку постоянно занят. У меня нет и не может быть никаких
обязательств ни перед кем, поскольку мой жизненный поток - самый важный, и
все обязаны мне если не помогать, то во всяком случае почтительно уступать
дорогу и провожать завистливым взглядом'.

Самый страшный вызов и удар для этой семьи это попытка одного из ее
членов заняться чем-то серьезным, требующим низкого внутреннего ритма и
высокого сосредоточения. Такой человек рассматривается как предатель,
подвергающий сомнению основы семейного жизнеустройства, и по нему приходится
страшный двойной удар семейного торопыжки и семейного дьявола: первый
устраивает немыслимое мельтешение семьи вокруг диссидента, второй же быстро
создает внешние обстоятельства, делающие осуществление долговременного плана
невозможным.

Внешне такая семья смотрится как дружная, работящая и в целом безопасная
для самооценки окружающих семей, так как по существу все же ничего не делает
и сделать неспособна. Рядом с ней можно иногда сильно развлечься, поскольку
там постоянно происходит много событий (правда, довольно однообразных),
главное - не попадать в ее орбиту плотно, так как тогда можно оказаться в
одном из ее беличьих колес.

Семья с крупным желтым.

Вообще, на самом деле, любая семейная жизнь это глубокая загадка и
тайна; но в данном случае это очевидно всем - как внешнему миру, так и самим
домочадцам, которые постоянно что-то друг от друга скрывают, недоговаривают,
умалчивают и преднамеренно или непреднамеренно вводят всех в заблуждение, в
том числе и по таким поводам, когда это не только не нужно, но даже, кажется,
и невозможно. Крупный желтый всегда делится своей энергией с окружающими
собратьями, поэтому в этой семье труднее всего приходится тому ее члену,
который по своей природе стремится к честности и ясности - ему физически не
удается ни то, ни другое, поскольку все его слова (и молчание)
интерпретируются превратно, хотя и часто по-разному, и, кроме того, он (сам
того не желая) постоянно попадает в различные ложные положения, честный выход
из которых невозможен - эти ситуации создает сам семейный дьявол, помогая
семейному желтому не только сильной инвольтацией Желтого Короля, но и
организуя соответствующим образом внешние обстоятельства.

Для этой семьи нормой являются неясные намеки, недоговоренности,
всевозможные нарушения собственных обещаний и договоров, демагогия, уходы от
ответственности, ложь откровенная и тонкий обман, грубые, средние, тонкие и
тончайшие психологические игры, в результате которых в астральной грязи
бывают вымазаны все участники и приличный кусок тонкого мира в целом.
Вероятно, мать гадает на картах, отец на заголовках газет и линиях рук, а
дети на тараканах или кофейной гуще, достигая порой удивительных результатов,
но чаще всего подтверждая свое общее ощущение причастности к мистике внешнего
мира, которая, как кажется семье, любит его нежной любовью. Здесь принято
жить в мире неясных фантазий, посылаемых Фокермой и воспринимаемых адресатами
как глубокая и интересная внутренняя жизнь. Кроме того, очень в ходу
разнообразные чувства и переживания, от откровенных истерик до
безнадежно-разочарованной влюбленности. Вообще любовь - одно из ключевых слов
этой семьи, и здесь возможен самый широкий спектр ее проявлений - от
безумного поклонения избранной звезде рока до оргий с наркотиками и
коллективным сексом. Мелкое воровство в этой семье не воспринимается как
что-то из ряда вон выходящее, а подозрение в попытках крупного естественно
ложится на всех, приходящих в дом, не говоря уже, разумеется, о самих членах
семьи. И действительно, время от времени случаются и существенные пропажи, но
виновники при этом обнаруживаются крайне редко, а густой туман всевозможных
подозрений клубится над семьей черно-желтым облаком еще несколько лет.

Такая семья - одновременно клад и мучение для психоаналитика, который
воспринимается семейным эгрегором как вкусная добыча (особенно если семья
обеспечена и может позволить себе его услуги), а семейный дьявол с
удовольствием поиграет с наивным толкователем сновидений и интерпретатором
комплексов, находясь, как правило, существенно выше уровня и видения
последнего.

Если в семье с крупным торопыжкой воздействие семейного дьявола
выражается в потрясающем согласовании событий внешней жизни, заставляющей ее
членов жить в максимально возможном для себя ритме, то в этой семье влияние
семейного дьявола ощущается совсем по-другому: это может быть ядовитым
дыханием (настоящей) семейной тайны, которая часто передается из поколения в
поколение, например, инцестуозные сексуальные отношения, неизлечимая
психическая болезнь или медиумические влияния, т.е. преследование иерархов из
низших слоев тонкого мира, которые могут выражаться и вполне материально,
например, в виде регулярных мучительных мигреней, практически не поддающихся
лечению, или внезапных смертей поклонников, приближающихся к брачному венцу.

Семья с крупным черным.

Пафос этой семьи - соревнование, или драка, как членов семьи друг с
другом, так и семьи с внешним миром. Основное средство управления, принятое в
семье, это силовой нажим, а главные типы взаимодействий, или транзакций по
Э.Берну, суть зуботычины, физические или астральные; сюда относятся также
шлепки, резкие окрики, хамские и просто грубые выпады, оскорбления словом и
действием и т.д.

В семьях с сильным черным низкого уровня нередки настоящие избиения,
которые нужно, однако, правильно понимать: как правило, они происходят
взаимно, но на разных телах партнеров, скажем, жена сначала долго избивает
ментальное и астральное тело мужа, обвиняя его в тупости, никчемности и
ничтожности, после чего он не выдерживает и бьет ее в соответствии со своими
понятиями. В более культурных семьях конфликты обычно ограничиваются
перебранкой, т.е. взаимодействием на тонких телах (обычно на эфирном,
астральном и ментальном), но после долгих боев нередко происходит и
соматизация, выражающаяся в сердечных приступах, головных болях и несчастных
случаях.

Таким образом, сильный семейный черный, как правило, инвольтирует не
менее двух личных черных членов семьи, которые тут же бросаются в атаку друг
на друга, хотя сами члены семьи часто состоят в разной весовой категории,
например, мать и сын. Воздух в такой семье буквально напоен угрозой и
агрессией, которые не вполне понятно откуда берутся, ибо таких уж
существенных противоречий между членами семьи обычно не видно, и внешнему
наблюдателю часто кажется, что поводы для конфликтов не стоят выеденного
яйца. С точки зрения тонкого мира это, однако, совсем не так. Крупный
семейный черный, во-первых, сам по себе создает агрессивную атмосферу в
семье, а во-вторых, постоянно инвольтирует и стравливает друг с другом черных
всех членов семьи. Внешне это, однако, может выглядеть совсем по-разному;
автор, как обычно, ограничивается несколькими наиболее типичными примерами.

а) явная инвольтация против скрытой.

В этом случае семейный дьявол распределяет роли в семье, например,
следующим образом: один из членов семьи - буйный агрессор, остальные - тихие
жертвы. Тогда семейный черный (под руководством семейного дьявола)
распределяет инвольтацию личных черных так: черный агрессора имеет постоянную
сильную инвольтацию на низших вибрациях, особенно усиливающуюся в присутст-вии
остальных членов семьи, а все тихие жертвы получают инвольтацию своих черных
от семейного черного лишь на (относительно) высоких вибрациях, да и то только
в отсутствие агрессора. В такой семье возникает периодически повторяющийся
сюжет, состоящий из двух частей: часть первая это буйство агрессора и
избиение тихих жертв, которые в этот момент испытывают страх и полностью
беспомощны, и часть вторая - в отсутствие агрессора медитация таких жертв на
чувстве ненависти к нему. Если семейный дьявол силен, исход может оказаться
трагическим - или агрессор убьет одну из тихих жертв, или одна из них
(ребенок) вырастет, переключит главную инвольтацию семейного черного на себя,
подчинит себе черного агрессора и, переводя агрессора на энергетическое
положение тихой жертвы, самого лишит жизни - так порой кончаются тиранические
режимы.

Вообще нужно иметь в виду, что скрытая агрессия и ненависть гораздо
более опасны, чем явные, так как идут на более высоких вибрациях и
затрагивают более тонкие тела человека и слои тонкого мира, их отравляя;
особенно опасна скрытая агрессия, длительно повторяющаяся и идущая в одном
направлении - она создает энергичную и ядовитую тонкую сущность, которая
скорее всего материализуется в очень неприятном событии, но даже если этого
не произойдет, отравит большую область тонкого мира. Поэтому если муж
регулярно бьет жену, а она его постоянно тихо ненавидит, то ее воздействия на
тонкий мир, скорее всего, гораздо более деструктивны, хотя, конечно, и его
одобрять не за что.

б) соревновательная семья.

Пафос этой семьи - соревнование за инвольтацию семейного черного; в
данном случае цель семейного дьявола - отравить семью с окружающим ее миром,
поэтому инвольтацию семейного черного получает тот член семьи, который
находится на фронте, в самой горячей точке сражения. Внутри такой семьи может
быть даже относительно мирная обстановка; младенец яростно трясет погремушку,
мать строчит на швейной машинке, отец звонит по телефону на биржу, старшая
дочь лихорадочно пишет шпаргалки к экзаменам, а сын отжимается на кулаках.
Зато попадая во внешний мир, а особенно в ту или иную переделку (что бывает
довольно часто), любой член этой семьи чувствует такой боевой задор, что
иногда у него даже темнеет в глазах, ноги рефлекторно становятся шире плеч,
колени слегка сгибаются, а рука поднимается вверх и поворачивается ударной
стороной вперед. Потом, дома, боевые подвиги подробно обсуждаются, и самый
удалой боец получает семейную награду, например, дочь - складной нож или
отец - танк для прогулок.

в) все против одного.

Это, может быть, самый неприятный вариант, когда семейный дьявол делит
роли в семье на многих преследователей с сильной инвольтацией семейного
черного и одну жертву - практически без такой инвольтации. Кармическая задача
такой семьи - самой обуздать своего черного и пожалеть жертву, хотя она может
быть по виду никчемной и довольно противной. Если семье не хватает
благородства, исходы могут быть разными: или жертва погибает, усугубляя
проклятие семьи, или подвергается остракизму и живет как сирота, или находит
самостоятельный канал к сильному эгрегору и полностью порабощает семью -
тогда семейный дьявол встает уже над бывшей жертвой и семейное проклятие
переходит на нее. Кармическая задача семьи может быть разрешена и жертвой,
если она сумеет искренне и на хорошей энергетике пожалеть свою семью - но
чаще всего у нее на это не хватает ни благородства, ни сил.

Семья с крупным змеем.

Пафос этой семьи - ирония и сарказм, которые не оставляют камня на камне
на чем бы то ни было. Здесь иронизируют друг над другом, над начальством
малым и большим, мироустройством, Богом, дьяволом и собственным трехмесяч-ным младенцем, у которого, кстати говоря, уже появилась характерная семейная
кривая усмешка.

Однако не следует думать, что проявления крупного семейного змея этим
ограничиваются. Общий тон издевательства висит над всеми сюжетами,
разыгрываемыми в семье - они постоянно переходят в откровенный фарс и в этом
жанре остаются навсегда. Змей ничего не воспринимает всерьез - но он очень
любит всякую серьезность и искренность, которые суть основные продукты его
питания. Поэтому когда кто-то из членов семьи устает жить в обстановке
тотального цинизма и насмешек над всем, что могло бы по идее стать святым, и
пытается чем-то всерьез заняться или (не дай Бог) начинает искренне
формировать себе идеал, семейный змей может некоторое время этому
попустительствовать - но с тем, чтобы потом всласть поплясать на его
обломках.

Хотя проявления змея многосторонни, обычно семейный змей паразитирует на
каком-то определенном занятии или сфере деятельности семьи. Самые
распространенные типы семейных занятий под управлением змея - это повышение
материального благосостояния (так называемое процветание) и сексуальные
проблемы и развлечения.

В первом случае семья сначала пылко алчет очередного вожделенного
предмета потребления (в зависимости от уровня ее благосостояния это может
быть ковер, автомобиль или самолет), но вскоре после его приобретения вслед
за взрывом ликования происходит резкое разочарование в покупке, поскольку вся
энергия от нее пожирается семейным змеем, или, иначе говоря, улетучивается
через дыру в семейном эгрегоре, так что новая вещь уже и не радует, и
ставится очередная, пока практически недостижимая цель. Аналогичная судьба
ожидает и прибавку к зарплате мужа, долгожданную, но почему-то совершенно не
меняющую семейного благосостояния. Основной лозунг семьи, выдвинутый змеем:
'Вот купим... - заживем!' (вместо многоточия подставляется очередная
локальная цель семьи), почему-то всегда проваливается - истинного процветания
как-то не получается.

Во втором случае на принципиальную высоту ставится сексуальный вопрос,
который супруги пытаются разрешить 'на уровне' сначала с помощью специальной
литературы и аппаратуры, наглядных пособий и т.п., а затем вовлекая в орбиту
семьи привлекательных особей обоего пола. Что при этом начинает происходить,
описать очень трудно, поскольку у каждой семьи есть свои особенности, но змей
ухитряется изображать собой фаллический и ионический символы одновременно, а
иногда и некоторое подобие целого группового секса.

Все это может, в зависимости от обстоятельств и уровня семьи,
происходить на физическом, астральном или ментальном планах, т.е. в
действиях, эмоциях или разговорах - редко сразу на всех этих уровнях, однако
дети, как правило, бывают включены в действие (как и в случае 'процветающей'
под змеем семьи), причем растление малолетних идет сверху вниз, начиная с
ментального плана (иногда на нем и останавливаясь).

Конечно, лицемерный змей не позволит поставить вопрос о разврате; его
(змея) цель - поиски взаимной гармонии, наиболее удачных партнеров,
совместимости одновременно физической и эмоциональной; в эзотерически
подготовленной семье змей может завернуть такой оправдательный текст, который
будет одновременно и обвинительным по отношению ко всему остальному миру,
отсталому, невежественному и тотально бездуховному.

Для членов этой семьи характерно острое чувство одиночества всех ее
членов и их эмоциональные фрустрации всех видов: вытесненная ревность,
постоянные самообманы и (через некоторое время) плохо подавляемое отчаяние в
связи с усталостью от погони за удовольствиями, энергетика которых
(преимущественно пожираемая змеем) неспособна компенсировать силы,
потраченные по дороге.

По самому характеру Большого Змея, архетипическому для всех вообще
змеев, понятно, что инвольтация семейным змеем личных змеев членов семьи
непостоянна, и когда эта инвольтация неожиданно прекращается, человек впадает
в сильную депрессию и думает: 'А к черту все эти удовольствия... даже и
непонятно, что я в них находил', - и с удовольствием читает 'Крейцерову
сонату' Льва Толстого, в то время как его притихший змей в толстовке ест явно
вегетарианский салат и бормочет: 'Это он уже когда писал, а в молодости-то
был очень даже... ого-го!'

Семья с крупным серым.

Это очень тусклое семейство; главное и общее его настроение это глубокое
уныние. Родители скучно провели медовый месяц, без радости ездят в отпуск и в
целом, что называется, с трудом тянут лямку ежедневного бытия. Как выразилась
одна американская домохозяйка с сильным серым: 'В Чикаго не живут - только
существуют'.

Главная мысль (и ощущение), которую транслирует в семью ее крупный
серый, звучит примерно так: 'Все вокруг идет все хуже и хуже, цены растут, а
зарплата и силы убывают, вот-вот совсем кончатся, да и серьезные болезни тоже
не за горами'. Главная цель семейного серого - задушить любые проявления
жизни в семье, свести ее на уровень откровенной борьбы за существование, а
потом и вовсе уничтожить; подобное торжество семейного серого хорошо описано
в последней части 'Господ Головлевых' М.Салтыкова-Щедрина.

По существу серый - откровенный вампир, и тяжелее всего от него
приходится тем членам семьи, на которых держится ее энергетика. Им семейный
дьявол ставит всевозможные препятствия во внешней жизни (и создает
определенные сумерки во внутреннем мире), а семейный серый активно
инвольтирует их личных серых, стремясь максимально сузить энергетические
каналы, а если удастся, то и самому подключиться к ним. Когда это происходит,
у человека возникает, с одной стороны, ощущение, что его семья - тяжкий груз,
огромный воз, в который он впрягся и теперь должен тащить в полном
одиночестве, а с другой - он ощущает необъяснимое разочарование в своих
планах и надеждах, которые давали ему силы для работы. Так, вероятно, погибли
бронтозавры: 'Все равно вымирать, - шептал их Серый Король, - так зачем
суетиться - приспосабливаться?'

Члены семьи с меньшими энергетическими каналами и малой жизненностью,
находящейся ниже среднего уровня семьи, считают своим естественным правом
паразитировать на более энергичных домочадцах, оправдывая это для себя,
например, тем, что 'Кому больше дано - с того больше и спросится', и потому
они должны отдавать тем, кому дано меньше, в добровольном или
добровольно-принудительном порядке. В случаях особо удачного вампиризма
семейный серый оставляет его героям некоторый процент полученной таким
образом энергии - своеобразное поощрение, которое в семье очень ценится.

Однако главным источником энергии для этой семьи является все же внешний
мир. Прежде всего, легко добываемая пища это сбывающиеся мрачные прогнозы ('а
ваша дочь не поступит в институт') - случаи, когда они не сбываются, семья
старается игнорировать. Но лучшая добыча - это легкомысленно залетевший на
вечерний чай мотылек-оптимист, которого внимательно выслушают, сыграют в пару
психологических игр типа: 'Но вы как умный человек отлично понимаете, что
ничего хорошего, кроме плохого, нас не ждет и ждать не может', затем выльют
на него бадью с мутной водой семейного разочарования и безнадежности и с
миром отпустят.

Аналогичные сюжеты члены семьи стараются прокручивать и во внешнем мире,
играя в жесткие игры на позиции несчастного человека. Например, рассказав о
своих горестях и муках сочувствующему знакомцу или незнакомцу и перемазав его
своим низким астралом с головы до ног, очень хорошо заключить беседу такой
фразой: 'А от разговора с вами мне стало еще гораздо хуже, лучше бы и не
рассказывал вовсе', и решительно удалиться с крайне несчастным видом, или,
включив собеседника на решение своих проблем на полную мощность, внезапно
прибить его словами: 'А впрочем, не будем об этом, все это на самом деле
совершенно неважно', отчего доброжелателя хватает эмоциональный удар, и
выделившуюся при этом энергию очень вкусно съесть; правда, как обычно,
большая часть ее попадает к серому.

Все это вовсе не проходит без последствий. Вампирические игры всегда
ведут к усилению вампирической фигуры - в данном случае индивидуального
серого и серого семьи, которые требуют постоянного питания и, не находя его
во внешнем мире, принимаются за самих домочадцев. Постоянные депрессии и
плохие настроения, в сочетании с непреодолимой ленью, сначала наполовину
показные, становятся постепенно истинными, а затем начинаются хронические
болезни: серый подключается к энергетике эфирного тела. Тогда к играм семьи
подключаются врачи, медсестры, просто знакомые, пытающиеся бескорыстно или
корыстно помочь. Теперь любимая игра, проводимая уже на больничной койке,
может выглядеть так: 'Мне так плохо, а ты принес марокканские апельсины
вместо греческих, и ни раз не улыбнулся (что чистая неправда - А.П.), и
теперь мне стало еще гораздо хуже, чем было, а ты бы мог..

Конечно, описанные выше семь типов семей не исчерпывают всего
многообразия семейных эгрегоров и семейных проклятий. Более того, чаще всего
семейный дьявол инвольтирует не одну тонкую фигуру семьи, а две или больше, и
нередко из них образуется устрашающий монстр-гибрид, справиться с которым на
первый взгляд невозможно. Это, однако, не вполне справедливо, хотя, конечно,
бороться с семейным проклятием гораздо труднее, чем заниматься личным ростом.

С другой стороны, человек в принципе способен пропустить через себя поток
энергии, сравнимый с энергетикой целого государственного аппарата, т.е.
фактически противопоставить себя обществу, и сразиться с ним на равных (так,
например, как это сделал Александр Солженицын), поэтому и семейное проклятие
по идее можно отработать и снять, даже если сила семейного дьявола
укреплялась в течение многих поколений - но здесь требуются особые методы,
часто отличающиеся от сравнительно хорошо разработанных (например, в
индуизме) путей индивидуального развития.

Сложностей здесь много, и в первую очередь, это чрезвычайная плотность и
своеобразие магической реальности любой конкретной семьи, что создает двоякие
сложности: с одной стороны, в этой реальности очень трудно разобраться
внешнему наблюдателю, а с другой - для самих членов семьи эта реальность
очень привычна и воспринимается как воздух, которым дышишь, его не замечая, и
поэтому объяснить (и понять самому) что-либо про свою семью человеку всегда
очень трудно, не в последнюю очередь потому, что он здесь лично включен и
заинтересован, но, главным образом все по той же причине, что в настоящее
время нет (исключая книги Карлоса Кастанеды, но они доступны лишь видящим)
адекватного языка ни для описания магических реальностей, ни для географии
соответствующих им положений точки сборки. Настоящий трактат представляет
собой слабую попытку продвижения в этом направлении.

Вообще главная причина могущества зла это его невидимость, благодаря
чему оно незаметно искажает пути эволюции, порой до неузнаваемости. Поэтому
основная линия борьбы с тонкими семерками и более тонкими сущностями,
подчиненными Гагтунгру (например, семейным дьяволом) это постоянное
внимательное отслеживание их маневров. Это связано с тем фундаментальным
обстоятельством, что область положений точки сборки, подчиненных фигурам
тонкой семерки, не пересекается с областью положений точки сборки, из которой
эти фигуры объективно воспринимаются сознанием человека. Другими словами,
перемещая свою точку сборки в положение, из которого видна тонкая фигура,
человек практически полностью прекращает ее инвольтацию или, точнее, ставит
ее под контроль своего сознания (здесь, разумеется, речь идет о его личной
инвольтации, но не о прямых каналах связи тонких фигур с их архетипическими
фигурами). Поэтому один из возможных путей работы с семейным проклятьем
заключается в последовательном наблюдении членов семьи под руководством
семейного психотерапевта и осознании их власти и влияния на семью. При этом
точки сборки домочадцев будут постепенно сдвигаться в некоторую общую
семейную область возможных положений точки сборки, соответствующую магическим
реальностям, малодоступным для семейного дьявола. Не получая должной
энергетической поддержки, он начнет худеть и в какой-то момент с проклятием
улетит в преисподнюю, получив от Гагтунгра незачет, а семья одновременно с
этим должна принести искупительную жертву.

Сложность семейной ситуации заключается в рассогласовании положений
точек сборки членов семьи, поскольку обычно их точки сборки находятся в
совершенно разных положениях, практически исключающих возможность взаимного
понимания, что прямо связано с различной акцентуацией фигур тонкой семерки
семьи на личных тонких фигурах членов семьи. Как правило, роли в семье
довольно четко делятся семейным дьяволом, так что один из членов семьи
получает преимущественную инвольтацию семейного желтого, другой - семейного
черного, третий - семейной свиньи и т.д. Другими словами, члены семьи, как
правило, имеют устойчиво распределенные между собой роли в семейном
спектакле, избавиться от которых им чрезвычайно трудно. Эти основные роли
могут быть, например, такими: Важный (семейный дракон), Жадный (свинья),
Шустрый (торопыжка), Обманщик (желтый), Буян или Упрямец (черный), Баловень
или Скоморох (змей), и Зануда (серый). Понятно, что иногда на одного члена
семьи могут быть наложены несколько таких ролей, например, один ребенок,
смотря по обстоятельствам, может выступать попеременно в ролях Скомороха и
Баловня, а другой по очереди в ролях Обманщика и Упрямца. При этом в средней
семье обычно возникает сильное взаимонепонимание по очень существенному
вопросу, а именно: уровню добровольности в исполнении данным членом семьи
своей роли проводника влияния соответствующей тонкой фигуры семьи. Дело в
том, что, например, семейный желтый инвольтирует, естественно, личного
желтого Обманщика, и у семьи (и у него самого) возникает впечатление, что
Обманщик врет и создает ложные положения и всевозможные недоразумения по
своей личной злокозненной воле. При этом совершенно упускается из виду,
во-первых, общее распределение ролей и многих внешних обстоятельств семьи
семейным дьяволом, который специально подстраивает их так, чтобы эпицентр лжи
и ложных положений приходился на Обманщика, а во-вторых, факт прямой
инвольтации желтого Обманщика семейным желтым, что в переводе на обычный язык
означает, что все члены семьи априорно подозревают Обманщика во лжи, сами
воспринимают его с большими искажениями и создают ему постоянные провокации.
Аналогично, заносчивость Важного лишь на некоторую часть есть следствие его
личной нескромности, а остальное - результат инвольтации его дракона семейным
драконом и, на внешнем плане, постоянных искушений зазнайства со стороны
семьи и т.д.

Таким образом, семья, с одной стороны, фактически поддерживает роли
своих членов, а с другой, обычно этой своей (как правило, провокационной)
поддержки не замечает, и, принимая эти роли в целом, тем не менее, временами
сурово критикует, скажем, Зануду за уныние и безжизненность, вменяя эти
качества ему в личную вину. Поговорка 'в семье не без урода', по мнению
автора, должна звучать так: 'в семье не без семи уродов'.

На языке движения точки сборки обычную семейную ситуацию можно описать
так: у каждого из членов семьи есть определенная область положений, куда
семейный дьявол, соответствующая тонкая фигура семьи и его личная тонкая
фигура эту точку постоянно направляют, а семья признает это положение только
за данным членом семьи, но не за собой в целом. Проще говоря, семья склонна
проецировать свои недостатки на отдельных своих членов, выбирая козла
отпущения в соответствии с указаниями семейного дьявола и ориентируясь на
расстановку сил личных тонких фигур членов семьи, игнорируя при этом семейные
тонкие фигуры как таковые.

Когда семья видоизменяется, например, кто-либо рождается или умирает,
или один из членов семьи женится, приводя молодую жену в дом, то быстро
происходит перераспределение инвольтаций семейных тонких фигур, и это тот
момент, когда кое-что зависит от участников, которые могут восстать против
воли семейного дьявола и частично потеснить его с занимаемых позиций, хотя
удается это редко. Дело в том, что борьба с ним на манипурной энергетике
(обычной силой) невозможна, здесь требуется смена жизненных позиций семьи,
что только и способно его ослабить и ограничить.

Последнее обстоятельство имеет принципиальное значение. Если борьба с
личными тонкими фигурами есть фактически борьба за освобождение личной точки
сборки и перемещение ее в область, недоступную для этих фигур, что на
содержательном языке означает принятие эволюционно достаточно высоких
жизненных позиций человека, то борьба с семейными тонкими фигурами и тем
более с семейным дьяволом, помимо других методов (магических и прочих),
требует освобождения семейной точки сборки и, соответственно, выработки
эволюционно достаточно высоких жизненных позиций семьи в целом, что гораздо
труднее по двум основным причинам. Во-первых, для этого требуется
определенный исходный уровень взаимопонимания и согласования действий, ибо
всякая семейная рознь и противоречия во взглядах увеличивают силу семейного
дьявола; во-вторых, по сложившейся к настоящему времени социальной ситуации,
моральные требования к семейному эгрегору в общественном подсознании гораздо
ниже, чем к отдельному человеку: семье можно то, что практически запрещено
социальному индивиду. Именно, главный эволюционный тормоз - замкнутость на
себе и своих проблемах - у семьи (в отличие от отдельного человека) социально
разрешается (порой даже поощряется). Это означает, что тонкая семерка семьи
имеет мощную прямую инвольтацию от архетипической Королевской Тонкой Семерки
семьи, члены которой (Королевский Семейный Дракон, Семейная Большая Свинья и
т.д.) имеют гораздо более хищный и неприкрыто-демонический вид, нежели их
собратья, составляющие Королевскую тонкую семерку индивида. Особенно
неприятный вид имеют архетипические семейные фигуры, соответствующие семейным
порокам, поощряемым в данном обществе. Семейное самоутверждение, эгоизм,
мелкая суета, ложь, жестокость и паразитизм - семь смертных грехов семьи,
говоря языком средних веков - фактически не порицаемы в социуме, который
очень любит семью как ячейку общества, где мой дом - моя крепость, и дает
проявлениям совершенно одиозных фигур положительные или нейтральные
характеристики приблизительно следующего содержания:

Семейный Королевский Дракон - семейная гордость;
Семейная Большая Свинья - забота о семье;
Семейный Король Торопыга - хочешь жить - умей вертеться;
Семейный Желтый Король - 'глазами семьи';
Семейный Черный Король - воля семьи;
Семейный Большой Змей - семейное процветание;
Семейный Серый Король - благополучие семьи - основа благополучия общества.

В результате семейная тонкая семерка имеет значительно более сильную
прямую инвольтацию от архетипической Семейной Тонкой Семерки, чем могут
предположить члены семьи, обладающие порой личными тонкими семерками скромной
величины и наивно экстраполирующими это обстоятельство и на семейный эгрегор.
Реально, к сожалению, социум имеет сильное отрицательное влияние на любой
семейный эгрегор, и супруги, легкомысленно надеющиеся выстроить семью
приблизительно на собственном эволюционном уровне, чаще всего не подозревают,
с какими реально силами (и трудностями) им придется столкнуться, и каковы
истинные причины возникающих препятствий, коренящиеся на самом деле в низком
эволюционном уровне социума в целом и его неадекватных представлениях о
семейном эгрегоре в частности. Семья не есть замкнутая ячейка общества: семья
это Абсолют в миниатюре, и она должна быть раскрыта к миру, а не замкнута от
него, что находится (по крайней мере, в настоящее время) в прямой
противоположности к установке на этот счет общественного подсознания.

Вообще замкнутость любого эгрегора ведет к появлению в нем паразитов,
подобно тому, как в закрытом шкафу с одеждой заводится моль - чего, однако,
не случается, если его насквозь продувает свежий ветер из окружающего мира. В
частности, величина фигур семейной тонкой семерки и сила семейного дьявола
находятся в обратном отношении с открытостью семьи, семейного эгрегора и
уровню их участия в эволюции окружающего мира. По мнению автора, семейный
эгоизм хуже и опаснее личного, поскольку семейный эгрегор больше и сильнее
эгоического; вынести суждение об этническом (национальном) эгоизме автор
предоставляет читателю.

Основные сюжеты, разыгрываемые в семейной жизни, не остаются,
разумеется, не замеченными семейной тонкой семеркой, которая (вместе с
семейным дьяволом) пытается принимать в них посильное участие, получая свою
долю энергетического потока семьи, и в целом это нормальное положение вещей.
Существенные трудности в семье возникают, когда семейные тонкие фигуры
вырастают в такой степени, что овладевают волей членов семьи, полностью
навязывая им свою волю и свои сюжеты, подсказанные семейным дьяволом. Можно
классифицировать и распознавать уровень влияния семейной тонкой семерки на
семейный эгрегор в зависимости от величины ее фигур и интенсивности их
взаимодействий друг с другом и членами семьи, аналогично тому, как это
описано в гл.1, но здесь автор оставляет читателю полную свободу творчества и
интерпретации.
Важные факторы, которыми определяются конкретные влияния семейного
проклятья, суть сила семейного дьявола и уровень его сцепления с семейным
эгрегором, и если на первое обстоятельство члены семьи влияют в слабой
степени, то второе в большей мере определяется их поведением и свободным
выбором. Здесь действует один из основных законов тонкого мира: любое
взаимодействие происходит при согласии на него всех действующих лиц. В
частности, влияние на семью семейного дьявола в конечном счете обусловлено не
только его наличием и априорной кармической связью с семьей, но и тем, что
семья регулярно пользуется его услугами (неважно, осознает она это или нет).
Вообще говоря, у семьи с сильным дьяволом большая реализационная власть; и
каждый раз, когда дьявол семьи выполняет ее поручения, возрастает не столько
его сила (она определяется многими обстоятельствами), сколько уровень его
сцепления с семейным эгрегором и способность прямо влиять ан его дела,
особенно на семейные (и личные) тонкие фигуры, а также, разумеется, и внешние
обстоятельства жизни семьи.
Таким образом, даже имея очень тяжелое проклятие и, соответственно,
сильного семейного дьявола, семья, тем не менее, может при желании резко
сократить уровень связи с ним и тем самым существенно ограничить его влияние
на свои дела, в частности, преодолеть его излюбленные сюжеты, истинная цель
которых - оставить семью и каждого ее члена в полном одиночестве (в идеале -
сделать их покорными слугами Гагтунгра) и замкнуть на себя все энергетические
каналы семьи, фактически изъяв ее из эволюционного процесса.
По силе семейного дьявола и уровню его сцепления с ним можно грубо
разделить все семьи на следующие четыре категории, которые, следует заметить,
очень плохо понимают друг друга, поскольку магические реальности в них
совершенно непохожи.

1. Благополучная семья - со слабым семейным дьяволом и слабым сцеплением
с ним - это чаще всего гармоничная семья, хорошо социально адаптированная; ее
реальность незначительно отличается от общесоциальной, там растут обычные
дети и отсутствуют внутренние законы, специфические именно для данной семьи.
Другими словами, человек, придя в такой дом, не ощутит ничего особенного -
это семья, которая успешно ориентируется на рекламные образцы и часто
неуловимо похожа на них всех сразу.

2. Семья с проблемами или неудачливая семья - со слабым семейным
дьяволом, имеющим, однако, сильное сцепление с семейным эгрегором. В этой
семье не происходит особых трагедий, но ей как будто все время какая-то сила
вставляет палки в колеса и постоянно вредит самыми разнообразными способами.
Что бы ни происходило, оно, кроме редчайших исключений, не пройдет гладко,
обязательно случаются неприятности и непредвиденные препятствия. Все дела,
которые доводятся до конца, требуют в пять раз более усилий, чем
планировалось, причем почему так получается, никто объяснить не может. Внутри
семьи, так же как и в ее взаимоотношениях с внешним миром, типичны
недоразумения и раздоры вроде бы на пустом месте. Кажется, что семье сильно
не хватает удачи, хотя, с другой стороны, особых неудач и потерь тоже вроде
бы нет.

3. Семья с потенциальной угрозой - семья с сильным дьяволом, но слабым
сцеплением с ним. Это очень непростая семья. В атмосфере дома ощущается
какая-то неопределенная тяжесть, которая иногда связана с материальными
обстоятельствами (например, длительная тяжелая неизлечимая болезнь одного из
членов семьи), а иногда с постоянным энергетическим дисбалансом, который,
годами постепенно накапливаясь, разрешается в тяжелое несчастье или
катастрофу. Характерный сюжет для такой семьи заключается в том, что она
выбирает жертву и ее постоянно притесняет, пока та не покончит с собой или,
наоборот, получив внезапно сильную инвольтацию семейного дьявола, не мстит
семье за свои многолетние унижения и страдания - скажем, выросший сын
хладнокровно убивает тирана-отца. Для таких семей типичны косвенные, но
постоянно направляемые в одну сторону этические и энергетические перекосы:
сильную инвольтацию в данном случае семейный дьявол осуществить не может и
действует, опираясь на принцип 'капля камень точит'. Опасность для семьи в
данном случае заключается в том, что она, как правило, не воспринимает эти
перекосы как существенные нарушения или не замечает вовсе. Однако даже
'просто' регулярная перегрузка отца семейства в один совсем неожиданный
момент может кончиться его тяжелой болезнью (инфаркт в 40 лет) или разводом,
если он найдет альтернативный семейному энергетический канал. В таких семьях
возможны, однако, совершенно непредвиденные несчастья, скажем, гибель в
автомобильной катастрофе ребенка - баловня семьи. Такое резкое проявление
семейного дьявола, конечно, подготавливалось им на протяжении всей истории
этой семьи, и в первую очередь резким энергетическим дисбалансом вокруг этого
ребенка: тотальная семейная забота создала ему непроницаемую защиту от всех
светлых сил, хранящих его жизнь, и семейный дьявол не упустил первого
представившегося случая.
Возможны, конечно, случаи, когда в семье с потенциальной угрозой никаких
серьезных бед не происходит - это может быть связано как с правильной
жизненной позицией членов семьи, не дающих семейному дьяволу необходимой для
его проявления энергии, так и с неблагоприятными для его проявления
условиями, и в последнем случае соответствующее проклятие ложится на
следующее поколение.

4. Проклятая семья - семья с сильным дьяволом, хорошо сцепленным с
семейным эгрегором. В этой семье царит очень тяжелая атмосфера, и ее
магическая реальность сильно искажена. Здесь вряд ли встретится хотя бы один
член семьи с неизмененной психикой. Эту семью постоянно преследуют различные
несчастья, распространяясь и на известное ее окружение, которое, естественно,
довольно узко и специфично. Тем не менее, иногда у членов такой семьи хватает
мужества и стойкости нести свою тяжелую судьбу, каждый следующий удар
которой, начиная с какого-то момента времени, воспринимается как должное.
Жизнь в такой семье - тяжелое испытание, но иногда в результате или в течение
этой жизни у домочадцев могут быть просветления или озарения. В редчайших
случаях семейного дьявола удается отчасти сократить, но это возможно лишь
ценой выработки огромного смирения перед жизнью, и чаще всего, кроме этого
требуется прямая поддержка светлых сил. Тем не менее, никакие испытания не
даются человеку без надежды их выдержать, и в любом случае борьба с семейным
дьяволом идет, независимо от его силы, по одним и тем же правилам; это
фактически борьба за управление движением точки сборки семьи, ведущаяся на
уровне (осознаваемых или нет) жизненных позиций.

А. Подводный, "Повесть о тонкой семерке"

» Тонкая семерка. Ч. 5. Ритуал, роль и миссия, или В поисках высокого эгрегора
» Тонкая семерка. Ч. 1. Развитие личности или Искусство жить с самим собой
» Тонкая семерка. Ч. 1. Развитие личности или Искусство жить с самим собой
» Тонкая семерка. Ч. 2. Жизнь в окружающей среде или Этика как техника безопасности
» Тонкая семерка. Ч. 1. Развитие личности или Искусство жить с самим собой